Лемковский язык
Ле́мковский язы́к (также русинско-лемковский язык; самоназвание: лемківскый язык, русиньско-лемківскый язык) — название одной из региональных разновидностей карпаторусинского языка, распространённой в Польше. Имеет кодифицированную форму[~ 1], нормы которой закреплены в «Грамматике лемковского языка» (её первое издание было опубликовано М. Хомяк в 1992 году, а второе — М. Хомяк совместно с Х. Фонтанским[пол.] в 2000 году[~ 2]). Данная грамматика была принята практически всеми общественными организациями лемков, выступающими за придание лемковскому статуса самостоятельного языка[1]. Основой для лемковской литературной нормы стали лемковские говоры Польши (или севернолемковские говоры). Исторически эти говоры были распространены в Лемковине, одном из регионов на юго-востоке современной Польши. В настоящее время носители указанных говоров населяют в основном западнопольские воеводства — Нижнесилезское, Любушское и другие[2][3][4]. Ряд исследователей рассматривают лемковский как миноритарный язык[5]. В Польше с 2005 года лемковский официально признан языком этнического меньшинства[пол.][6].
Согласно переписи населения 2011 года в Польше[пол.] лемковский язык назвали родным 4454 человека, языком домашнего общения — 6279 человек[7].
В числе основных особенностей, выделяющих лемковские (севернолемковские) говоры и лемковскую литературную норму, отмечают такие, как произношение лабиовелярного аппроксиманта [u̯] (обозначаемого в «Лемковской грамматике» знаком ў) на месте альвеолярного латерального аппроксиманта ɫ: долгiй [доўг’ij] «долгий»[~ 3], бiлий [б’iўиj] «белый», чытал [чытаў] «читал»; отвердение согласных в исходе слов у имён существительных в форме именительного падежа единственного числа: кiн «конь», ден «день», оген «огонь», заяц «заяц»; наличие парокситонического фиксированного ударения (всегда падающего на предпоследний слог) и распространение окончания -ом у имён и местоимений женского рода в форме творительного падежа единственного числа: роботом «работой», тихом «тихой», мойом «моей». Часть из указанных черт возникла в результате языковых контактов носителей лемковских говоров с носителями польского языка и восточного диалекта словацкого языка. Также западнославянское влияние отражено в лемковском словарном составе, в котором наиболее велика доля заимствований из польского языка[2][8].
Письменность лемковской литературной нормы основана на кириллице (гражданской азбуке)[4][9].
О названии
[править | править код]Самоназвания лемков (лемкы, лемко, лемкыня) и лемковского языка (лемківскый язык) обычно связывают с прозвищем, которое русинское население Низких Бескид получило из-за встречавшегося в их речи заимствованного у словаков слова лем «только», «лишь» (восточнословац. ľem и литер. словац. len)[~ 4]. Это прозвище было дано бескидским русинам представителями соседней этнической группы бойков. Предположительно экзоэтноним «лемки» появился на бойковско-лемковском пограничье в начале XIX века и постепенно распространился среди остального русинского населения Северных Карпат. Изначально это название было принято в научной среде и у части лемковской интеллигенции уже в первой половине XIX века. В народной среде как самоназвание термин «лемки» распространился, вытесняя прежнее самоназвание «руснаки» (или реже «русины»), в первой половине XX века. При этом принятие нового этнонима не исключало у лемков осознания себя как части более крупной карпаторусинской этнической общности. По мнению О. Дуць-Файфер[пол.], название «лемки» как этническое определение закрепилось среди польских русин после переселенческих акций 1945—1947 годов в условиях негативного отношения поляков к украинцам на Возвращённых землях (нейтральный этноним «лемко» был предпочтительнее маркированному этнониму «украинец»)[10][11].
В переписях населения Второй Польской республики и, в частности, в переписи 1931 года различались руский/руський (ruski), русский (rosyjski) и украинский языки. К носителям руского/руського языка, составившим 3,8 % населения Польши, были отнесены лемки, бойки, гуцулы и другие этнические группы[12]. В социалистической Польше говоры лемков рассматривались как часть украинского языка. В переписях современной Польши впервые стали учитывать лемковский язык в переписи 2002 года. Также в качестве родного языка в переписях вновь стали отдельно указывать руский/руський язык.
Названия «лемки» и «лемковский язык» распространились только среди польских русин. В словацком лемковском ареале по-прежнему остаются распространёнными этнонимы «русины» («пряшевские русины»), «руснаки» и лингвоним «русинский язык». Вместе с тем из-за схожих диалектных и культурно-бытовых особенностей словацких русин с особенностями польских лемков нередко в научных работах по диалектологии и этнографии к лемкам причисляют также восточнославянское население Словакии, а говоры этого населения называют лемковскими (южнолемковскими по отношению к севернолемковским польским)[13].
Лингвогеография
[править | править код]Ареал и численность
[править | править код]Областью распространения лемковских говоров до 1945—1947 годов была Лемковина (или Лемковщина, Лемковская Русь) — сравнительно небольшой горный регион в юго-восточной части современной Польши. Территория этого региона представляла собой узкую полосу, протянувшуюся в Карпатах по северным склонам Низких Бескид и отчасти Сондецких Бескид[пол.] приблизительно на 150 км с наибольшей её шириной в 60 км. На западе граница этого региона условно проходила по реке Попрад, на востоке — по реке Ослава. С севера и запада к польскому лемковскому ареалу примыкала область распространения малопольских говоров, с юга — область распространения русинских (словацких лемковских) и восточнословацких говоров, с востока — ареал бойковских говоров[14][15]. Кроме этого, лемки населяли два анклава в окружении польской этнической территории. Первый — к северу от Лемковины, между городами Стшижув и Кросно, населённый лемками-замешанцами[16], второй — к западу от Лемковины, известный как Шляхтовская Русь. Также к лемкам относили себя некоторые группы, которые населяли переходную лемковско-бойковскую территорию, размещённую между реками Сан и Ослава[17]. По разным данным до выселения из Лемковины в 1930-е годы численность носителей лемковских говоров составляла от 130 до 150 тысяч человек[18]. К настоящему времени в юго-восточных районах Польши (на юго-востоке Малопольского воеводства и крайнем юго-западе Подкарпатского воеводства) живёт лишь относительно небольшая часть лемков, не образующая компактной области расселения и рассеянная среди польскоязычного большинства[19].
В современной Польше основной территорией распространения лемковских говоров являются воеводства Западной Польши — Нижнесилезское и Любушское (часть Возвращённых территорий, заселённых после Второй мировой войны в основном поляками). Но и здесь нет компактных областей расселения носителей лемковских говоров[19]. Как правило, общины лемков представляют собой меньшинство в сёлах и городах с польским этническим большинством. Населённые пункты с численным преобладанием лемков в Западной Польше встречаются редко.
Лемки на Украине в значительной степени ассимилировались, но полностью не утратили родную речь[19]. Изначально лемки были насильственно вывезены из Польши в Донецкую, Луганскую и Кировоградскую области, после чего они переселились в другие, преимущественно в западные районы Украины[22]. В основном носители лемковских говоров населяют в наше время Тернопольскую, Львовскую, Ивано-Франковскую, Николаевскую и Херсонскую области Украины[23].
Отчасти лемковские говоры сохраняются в повседневном общении у небольшой части потомков лемковских эмигрантов в США и Канаде. В основном носителями лемковского являются представители старшего поколения или лица, недавно переселившиеся в эти страны[24].
В Польше в ходе переписи населения 2011 года[пол.] 6279 жителей Польши указали, что используют лемковский в качестве языка домашнего общения (5,6 тысяч в 2002 году). При этом у 1380 человек лемковский является единственным домашним языком, а 4899 человек используют лемковский как первый или второй язык домашнего общения наряду с другими, в основном наряду с польским — 4747 человек. Родным лемковский язык назвали 4454 человека. Из них 1747 носителей лемковского языка живут в городах, а 2707 — в сельской местности[7][25].
Согласно данным польской переписи населения, помимо лемков в качестве родного или домашнего языка лемковский указывают также поляки и украинцы, сами же лемки помимо лемковского называют родным или домашним польский и украинский. Численность лиц, указавших в переписи 2011 года лемковскую этническую идентичность, составила 10 531 человек (5863 — в 2002 году), из них 5612 человек указали лемковскую как единственную национальность, 7086 человек — как первую, 3445 — как вторую, 3621 человек — как первую или вторую наряду с польской[26]. Из 10 531 человека языком домашнего общения (перепись позволяла указать два языка) назвали польский 8935 человек, лемковский — 5883 человека, украинский — 781 человек. Также одним из языков домашнего общения назвали лемковский 1671 поляк, 732 украинца (из 51 001 украинца 21 791 назвали языком домашнего общения украинский, 2244 — русский, 732 — лемковский)[27]. Родным языком лемки назвали польский (5688 человек), лемковский (4277 человек) и украинский (520 человек). Также одним из родных языков назвали лемковский 1165 поляков, 453 украинца (из 51 001 украинца 25 700 назвали родным языком украинский, 2229 — русский, 453 — лемковский)[28].
Численность лемков по воеводствам Польши согласно переписи населения 2011 года[~ 5][29]:
воеводство | численность (чел.) | численность (%) |
---|---|---|
Нижнесилезское | 4940 | 46,9 |
Малопольское | 2253 | 21,4 |
Любушское | 1566 | 14,9 |
Западнопоморское | 338 | 3,2 |
Подкарпатское | 291 | 2,8 |
Мазовецкое | 268 | 2,5 |
Варминско-Мазурское | 212 | 2,0 |
Поморское | 207 | 2,0 |
Великопольское | 167 | 1,6 |
Силезское | 126 | 1,2 |
Подляшское | 50 | 0,5 |
Куявско-Поморское | 32 | 0,3 |
Опольское | 29 | 0,3 |
Лодзинское | 26 | 0,2 |
Люблинское | 17 | 0,2 |
Свентокшиское | 12 | 0,1 |
Польша (всего) | 10 531 | 100 |
Вероятно, численность носителей лемковских говоров в Польше выше, чем показывают данные переписи, поскольку по оценочным данным в Польше проживает до 60 000 лемков (при этом часть лемков указывает себя в переписях как украинцы с родным украинским языком, понимая под этим лемков как часть украинского этноса, а лемковские говоры как говоры украинского языка)[23].
На Украине, согласно переписи населения 2001 года из 672 лемков подавляющее число (641 человек) назвало родным языком украинский[30]. По оценкам численность лемков на Украине составляет несколько десятков тысяч человек[23].
Социолингвистические сведения
[править | править код]- Статус
Лемковский идиом, функционирующий в настоящее время в виде устных говоров и используемой чаще всего на письме литературной формы, является языком этнической общности лемков. В эту общность входят лемки, живущие на территории современной Польши, и потомки лемков, выселенных из Лемковины на Украину, а также эмигрировавших из Лемковины в США и Канаду. При этом лемковская литературная форма является наддиалектным языком только для части польских лемков, считающих себя самостоятельным народом, и фактически используется только в среде лемковской интеллигенции. Лемковский идиом «лемками-автономистами» рассматривается как часть карпаторусинского языкового ареала. Так, например, лемковский называет одним из вариантов русинского языка известная исследовательница лемковского языка и общественный деятель О. Дуць-Файфер[19].
В Польше лемки как этническая общность, не имеющая своего государства и предки которой населяют территорию современной Польши не менее 100 лет, официально признаны этническим меньшинством[пол.] в соответствии с законом от 6 января 2005 года о национальных и этнических меньшинствах[6]. Данный закон обеспечивает лемкам государственную поддержку в развитии их языка и культуры[31].
- Образование
Традиции школьного обучения на лемковском берут начало с XVII века, когда в церковно-приходских школах Лемковины стали учить чтению и письму на «руськом» языке. Продолжением этих традиций стало открытие так называемых руських бурс во второй половине XIX века и первые попытки преподавания лемковского языка в государственных школах Польши в 1930-х годах. Этот процесс был прерван началом Второй мировой войны и последующим послевоенным выселением лемков из родных мест, а также политикой украинзации лемков[32]. Спустя почти пятьдесят лет с 1991 года лемковский язык вновь стали преподавать в школах Польши. Лемковскую азбуку для школ в этом же году разработала учитель русского языка М. Хомяк[3][16]. Обучение на родном языке или родному языку как предмету национальных и этнических меньшинств в Польше гарантируется Конституцией 1997 года и обеспечивается законодательными актами в сфере образования. В соответствии с этими законами, обучение на родном языке проводится в классах различных форм в случае, если в начальной школе выразили желание учиться не менее 7 учеников, и в школах более высоких ступеней — не менее 14 учеников. В случае, если число учеников меньше указанной нормы, формируются отдельные группы из учеников одного или нескольких классов (не менее 3 и не более 14 учеников) или организуют межшкольное обучение (группы учеников собирают из учеников разных школ — не менее 3 и не более 20 учеников). Для этих целей государство обеспечивает учебные планы, школьные учебники и другие необходимые средства. При наличие финансов школы могут организовывать разного рода кружки для воспитания детей национальных и этнических меньшинств в традициях их народной культуры. Ученики имеют право сдавать выпускные экзамены на родном языке или выбирать родной язык как предмет экзамена[33].
Обучение лемковскому проводится по программам, одобренным министерством образования (Ministerstvo národného školstva), его авторы — М. Хомяк, Х. Гранатовская, П. Трохановский, О. Дуць-Файфер, М.Ванца-Шавлюк, А. Квока (Program nauczania języka łemkowskiego (rusyńskiego) dla szkoły podstawowej i gimnazjum) и М. Хомяк (Program nauczania języka łemkowskiego (rusińskiego) dla szkoły średniej (liceum, technikum, szkoła zawodowa). Kurs podstawowy). Изначально обучение проводилось по Букварю, изданному в 1930-е годы, вскоре стали использовать учебник М. Хомяк[34]. В настоящее время в Польше официально утверждены к применению в обучении «Лемківскій язык (основний курс) для першой класы ґімназиі і середньой школы», 2003, М. Хомяк; «Лемківскій язык з компутером», 2003, М. Хомяк, B. Matała; «Тематычний словник „Школа“ (польско-лемківско-анґліцкій і анґліцко-лемківско-польскій)», 2003, М. Хомяк, M. Górska и т. д.[35].
- Языковая норма
Первые попытки кодификации лемковского с целью преподавания его в польских школах предпринимались в межвоенный период («Лемківський словничок» М. Приймака, 1933, учебники М. А. Трохановского, 1933—1934). После периода запрета на развитие и использование лемковского как самостоятельного языка в социалистической Польше первое издание «Грамматики лемковского языка» авторства М. Хомяк было выпущено в 1992 году («Перша ґраматыка сучасного лемкiвского языка», а также «Лемкiвска ґраматыка для дiты»)[16]. Базой для языковой нормы стали говоры западнолемковского типа. Отчасти издание грамматики стало следствием решения I Международного конгресса русинского языка[русин.] 1992 года кодифицировать варианты норм русинского языка в странах их проживания, чтобы затем на их основе постепенно выработать общерусинское койне (по так называемой ретороманской модели). В 2000 году вышло второе издание грамматики. Соавтором М. Хомяк в нём стал польский лингвист, профессор Силезского университета Х. Фонтанский[пол.][36].
- Периодика
Первым периодическим изданием на лемковских говорах был журнал «Лемко», который выпускался в начале XX века. После Первой мировой войны печатные издания на лемковском вновь появляются как в Польше (в том числе «Наш Лемко»), так и в эмигрантской лемковской среде в США («Лемко», «Лемківський дзвін», «Карпатска Русь»). В социалистической Польше издание лемковской периодики ограничилось приложением к украинскому журналу «Наше слово». В настоящее время на лемковском издаётся двухнедельный журнал «Бесiда», а также ежегодные выпуски «Лемківскій Річник» и «Річник Руской Бурсы».
- Функционирование в устной форме
До Второй мировой войны лемковские говоры были основным средством бытового общения лемков, проживавших на северных склонах Карпат. В официальной сфере использовался польский язык, но он не преобладал в ситуациях неофициального устного общения. Украинский язык занимал узкую сферу конфессионального языка в грекокатолической церкви. Нередким среди лемков был монолингвизм, а в некоторых случаях лемковским в разной степени владели даже этнические поляки[37].
Как в Польше, так и на Украине в настоящее время носители лемковских говоров практически полностью двуязычны, наряду с родным говором они также владеют государственным языком страны, в которой проживают. И в Польше, и на Украине процесс передачи говора младшему поколению нарушается. Всё больше представителей лемковской молодёжи под влиянием школьного образования и СМИ переходят к пассивному билингвизму[~ 6] или полькому/украинскому одноязычию. Этому, в частности, способствует среди прочего рост смешанных браков. Процессы сохранности говоров зависят от разных условий. Быстрее отказ от лемковского говора происходит в тех ситуациях, когда лемки живут в сёлах или городах среди иноязычного большинства[~ 7], медленнее, когда они живут в сёлах с преимущественно лемковским населением. Компактное расселение лемков в Польше складывалось в тех редких случаях, когда переселенцев из одного села размещали вместе в новом регионе проживания, на Украине сёла с лемковским большинством формировались в результате миграций лемков в пределах Украины. На быстрое вытеснение родных говоров из повседневного общения из речи городских жителей на Украине указывает М. А. Алексеева. В частности, по её сведениям, лемки «живущие во Львове, подчёркивают, что они ходят в лемковскую церковь, в которой часть службы проходит по-лемковски, именно ради того, чтобы услышать свой язык, поскольку в их семьях он полностью вышел из употребления». По-разному влияет на сохранность лемковских говоров второй язык. Так, с одной стороны польский язык вытесняет лемковские говоры из сферы повседневного общения, но с другой стороны он способствует сохранению типичных особенностей говоров лемков (например, парокситонического ударения, которое одинаково присуще языку поляков и языку лемков). На Украине же влияние украинского и отчасти русского языка ведёт к быстрому размыванию диалектных особенностей лемковских говоров. Но в ряде случаев сохранение некоторых типичных языковых черт поддерживается у лемков, живущих в окружении носителей поднестровских украинских говоров. Польские лексемы заимствуются лемками как правило с адаптацией под лемковскую фонетическую систему, а украинские заимствования остаются в речи лемков фонетически неизменными. На Украине лемковские говоры функционируют в ситуации языковых контактов с украинским языком и его диалектами, а также с русским языком. Если на Украине влияние украинского языка на речь лемков значительно, то в Польше украинский в сравнении с польским имеет второстепенное значение. В основном ориентированы на украинский язык лемки-грекокатолики. Для них литературный украинский является языком богослужения, их дети учатся в украинских гимназиях, в повседневной жизни они отчасти пользуются украиноязычными медиа. Влияние польского на говоры лемков на Украине практически отсутствует[38].
Особенностью социолингвистической ситуации в Польше является различие в этнической самоидентификации и конфессиональной принадлежности носителей лемковских говоров. Одна группа лемков считает себя частью украинского народа, а свои говоры — частью украинского языка. В качестве литературного языка ими принят украинский язык (который, по их мнению, замедляет процессы полонизации). Другая группа лемков считает себя отдельным народом со своим собственным лемковским языком (кодификация и развитие которого, по их мнению, может приостановить исчезновение родных говоров, изучение же украинского как литературного лемки данного течения считают бесполезным в условиях тотального господства польского языка). Проукраинскую позицию занимают преимущественно грекокатолики. Самостоятельность лемковского народа и языка отстаивает большинство православных лемков. На Украине вне зависимости от места проживания и конфессиональной принадлежности лемки отрицательно относятся к провозглашению себя отдельным народом и к расширению сферы использования лемковских говоров[39]. Как правило, лемковская языковая и этническая самоидентификация в отличие от поукраинской оказывает положительное влияние на сохранение лемковских говоров[40].
За развитие лемковского языка и признание его статуса как отдельного восточнославянского языка выступает культурная организация «Содружество лемков (Стоваришыня Лемків)», созданная в 1990 году в Легнице на западе Польши. Печатным органом этой организации является журнал «Бесіда»[3]. Другой культурный центр лемков — организация «Объединение лемков (Об'єднання лемків)[пол.]» в Горлице на Карпатах, как и ряд организаций лемков на Украине и в Северной Америке, занимают проукраинские позиции.
В США и отчасти в Канаду лемки вместе с остальными русинами массово выезжали в период с 70-х годов XIX века до начала XX века (до 1914 года в США переехали 225 тысяч человек, что составило 90 % всей русинской эмиграции). Уже во втором поколении знание родного языка у переселенцев было пассивным, а в третьем потомки русин в своём большинстве полностью переходили на английский. Художественную литературу на русинском перестали издавать в 1960-х годах, проповеди на русинском были известны в небольшом числе приходов до 1990-х годов. К началу XXI века русинский язык, включая его лемковские говоры, в Северной Америке практически не сохранился. Понимать или говорить по-русински способны были лишь немногие из лиц восьмидесяти- и девяностолетнего возраста. Частично русинский и сейчас сохраняется в богослужении, в театрализованных представлениях (в отдельных местах как маркер русинской этничности), в передачах «Русинского радио» (по полчаса в неделю) или в издательской сфере, в частности, в печатном органе Союза лемков «Карпатска Русь», в котором отдельные статьи до сих пор публикуются на лемковском. Кроме этого, в последнее время среди молодого поколения американцев русинского происхождения отмечается интерес к изучению языка предков. Представители американской молодёжи приезжают среди прочего на летние курсы языка в Русскую Бурсу[пол.] в Горлице. По лемковским текстам Г. Малецкой некоторое время в 2013—2014 годах проводилось обучение при церкви среди прихожан в Розуэлле[англ.] (штат Джорджия)[24].
Диалекты
[править | править код]До Второй мировой войны область расселения лемков представляла собой компактный регион в горных районах Низких Бескид, в которых лемки образовывали этническое большинство (численность носителей лемковских говоров составляла тогда около 150 тысяч человек). Диалектные различия были характерны для западной, центральной и восточной части польского лемковского ареала. Переселение бо́льшей части лемков (70 тысяч человек) на Украину и переселение 30 тысяч из оставшейся на Карпатах части лемков на Возвращённые Земли, организованное после Второй мировой войны, привело к тому, что структура диалектного членения лемковских говоров была практически разрушена[41]. Тем не менее, по тем или иным диалектным признакам можно установить к какому ареалу ранее принадлежали современные лемковские говоры. К таким признакам относятся, например, наличие парокситонического ударения, характерного для западных и центральных говоров (как и для западных и центральных южнолемковских (словацких) говоров), при том, что в восточных оно было подвижным и разноместным. Наличие гласной /i/ на месте исконной долгой /ō/, отмечаемой во всех позициях во всех лемковских говорах (двiр «двор», вiз «воз»), кроме ряда позиций в говорах Западной Лемковщины, в которых после согласных [р], [с], [з], [д] преимущественно отмечалась гласная /и/ (рик «год», взир «образец», силь «соль», дим «дом»), и после согласных [н], [т] вариативно встречались как /i/, так и /и/ (ниж/нiж «нож», стил/стiл «стол»). Распространение мягкой аффрикаты [ч’] (час [ч’ас] «время») в восточных и части центральных говоров, при том, что в западных говорах эта аффриката всегда являлась твёрдой[42][43].
Ряд языковых черт выделяет говоры Южной Лемковины. Например, распространение формы имени числительного штыридцет «сорок» (в других говорах чотырдесят/чытырдесят/четырдесят и сорок)[44] и форм глаголов 3-го лица единственного числа знати «знать» и мати «иметь» — знат и мат (в других говорах — зна/знає и ма/має)[45].
Переселение лемков после Второй мировой войны привело, по утверждению М. М. Алексеевой, к формированию двух новых групп лемковских говоров. Одна из таких групп сложилась в Польше. Она включила два основных ареала — относительно компактные поселения лемков в Западной Польше (на границе Нижнесилезского и Любушского воеводств) и поселения лемков, оставшихся на исконных землях и вернувшихся с Возвращённых Земель на Карпаты (на границе Малопольского и Подкарпатского воеводств). Другая группа образовала диалектный ареал на Украине, который включил лемковские поселения, образованные после переезда лемков с Восточной и Центральной Украины во Львовскую, Тернопольскую и Ивано-Франковскую области. Помимо поселений с преобладанием носителей лемковского языка в разных воеводствах Польши и в разных областях Украины лемки также рассеянно распространены среди польскоязычного и украиноязычного большинства как в сельской местности, так и в городах. Основным фактором диалектных расхождений говоров польских и украинских лемков стало влияние нового иноязычного окружения. В новых условиях бытования по-разному стали меняться не только диалектные особенности говоров, но и степень их сохранности в зависимости от социолингвистических характеристик, включая этническую самоидентификацию, конфессиональную принадлежность, тип билингвизма и т. д.[41]
Современная литературная норма лемковского языка опирается на говоры, распространённые до переселения в Западной Лемковщине. По мнению М. М. Алексеевой, это отчасти связано с тем, что западнолемковские говоры сильнее других отличаются от украинского литературного языка[46].
Письменность
[править | править код]Алфавит лемковского литературного языка включает 34 буквы[9][47]:
А а | Б б | В в | Г г | Ґ ґ | Д д | Е е |
Є є | Ж ж | З з | І і | И и | Ы ы | Й й |
К к | Л л | М м | Н н | О о | П п | Р р |
С с | Т т | У у | Ф ф | Х х | Ц ц | Ч ч |
Ш ш | Щ щ | Ю ю | Я я | Ь ь | Ъ ъ |
Соответствие букв лемковского алфавита с обозначаемыми ими звуками, а также лемковские названия букв (в скобках обозначена факультативная или региональная реализация фонем)[48][49]:
|
|
Диграф дз реализуется в речи как /d̪͡z̪/ или как её позиционный палатальный вариант [d͡ʑ]. Диграф дж реализуется как /ɖ͡ʐ/ или как местный диалектный вариант [d͡ʑ]. Буква щ обозначает сочетание [ʂʈ͡ʂ]. Для обозначения мягкости предшествующего гласным [a], [e̞], [u], [i] согласного используются буквы я, є, ю, i. Перед [o̞] и во всех прочих случаях используется мягкий знак ь: вельо [ўел’о] «много», силь [сил’] «соль». Сочетания [ja], [je], [ju] в начале слова и после гласной обозначаются буквами я, є, ю, а сочетание [jo] — буквами й и о: йому [jому] «ему», мойого [моjого] «моего». Твёрдый знак ъ выполняет слогоразделительную функцию между согласной и гласной (при этом согласные перед i, є, ю, я произносятся без смягчения): розъяснити [розjаснити] «осветить, прояснить», зъіхати [зjіхати] «съехать», зъєднати [зjеднати] «снискать, примирить»[50].
В ряде позиций буква л у носителей значительной части лемковских говоров передаёт губно-губной звук [w] (как в польском языке на месте ł). Для таких случаев в первом издании «Лемковской грамматики» было предложено использовать букву л с диакритическим знаком кратка — л̆ (гол̆ова «голова», л̆авка «лавка», ходил̆ «ходил», кол̆о «круг», вол̆к «волк»). Основное назначение этой графемы — использование в словарях и научной языковедческой литературе. В других случаях использование л̆ предлагается рассматривать как факультативное, аналогичное использованию буквы ё в русском языке. Одним из первых изданий, в котором была использована буква л̆, в частности, стало пробное издание «Лемковско-польского словаря» Я. Горощака[русин.] 1993 года[51][52]. Лемки, считающие лемковский идиом диалектом украинского языка, в записи диалектных текстов нередко используют графему ї, которая в алфавит лемковского литературного языка не входит.
Орфография лемковского языка относится к морфологическому типу с элементами традиционного типа. Независимо от различий в позициях фонем морфемы пишутся одинаково: выiзд [выiзт] «выезд» — выiзду [выiзду] «выезду»; чытал [чытаў] «читал» — чытали [чытали] «чытали». В ряде случаев применяется традиционный тип написания: вчера [фчера] «вчера», свято [с’ўато] «праздник»[53].
История языка
[править | править код]Формирование в Низких Бескидах восточнославянского населения, говоры которого стали основой современных лемковских говоров, связывают по одной теории с сохранением в этой части Карпат восточных славян со времён древнерусского летописного племени белых хорват (известного по крайней мере с VIII века), а по другой — с пастушескими миграциями валахов и восточных славян XIV—XVI веков из южных и восточных в более северные и западные районы Карпат. По первой теории предполагается, что автохтонное восточнославянское население формировалось в рамках границ Киевской Руси, но позднее было ассимилировано в результате расселения поляков и словаков, сохранившись только в гористой местности, менее пригодной в экономическом отношении. По второй теории наоборот восточные славяне частично оттеснили и ассимилировали местное польское и словацкое население, известное в Низких Бескидах с XIII века[54].
Теория белохорватского этногенеза популярна среди самих лемков. По этой теории время расселения белых хорват в Низких Бескидах относят иногда к первым векам I тысячелетия. С одной стороны, данная теория объясняет исконность восточных славян в Лемковине, а с другой стороны объясняет причину диалектных и культурных отличий лемков от остального восточнославянского мира[54][55].
Как и в остальных восточнославянских языках и диалектах в лемковских говорах развились и сохранились до настоящего времени такие древние черты праславянской эпохи, как полногласные сочетания -оро-, -оло-, -ере-, эпентетическая согласная l и другие. К X веку произошло изменение носовых в гласные у и ’а.
Позднее после утраты редуцированных в лемковском произошли общие с украинским языковым ареалом изменения *o и *е в новых закрытых слогах в i: кiн «конь».
Формирование этнической общности лемков относят к XVII веку[23].
На протяжении длительного времени говоры предков лемков северных склонов Карпат бытовали на окраине восточнославянского языкового ареала в соседстве с доминирующим во всех сферах коммуникации польским языком, что сказалось не только на лексическом, но и на фонетическом и грамматическом строе лемковских говоров, испытавших значительное польское влияние. По этой причине, как отмечал Р. Райнфус, русинские группы, жившие по соседству с лемками, называли лемковский язык «ломаным руським» (zepsuta mowa ruska). Так, к польскому влиянию в области фонетики относят среди прочего формирование парокситонического ударения, наличие звонкого типа межсловной фонетики (как и в малопольских говорах), развитие мягкой артикуляции палатальных согласных ц’, д͡з’, с’ и з’. Часть из этих явлений известна также в восточнословацком диалектном ареале[56].
Впервые черты лемковского диалекта появляются в печатных изданиях во второй половине XVII века. В 1668 году в Трнаве был издан «Катехисисъ для наоуки Оугрорускимъ людемъ», а в 1699 году там же издали «Боукваръ языка Славеньска». Автором этих трудов был мукачёвский епископ Йосиф Де Камелис. На «простый діалект» катехизис и букварь ему помог перевести священник лемковского происхождения Йоан Корныцький[57].
Сведения о первых в Лемковине церковно-приходских школах, в которых детей лемков стали обучать «руському языку», относятся к первой половине XVII века. Самое раннее упоминание о лемковской школе датируется 1638 годом, когда было начато обучение в селе Поврожник (некоторые исследователи называют и более ранние даты, в частности Б. Кумор[пол.] утверждает, что первая школа в Лемковине открылась в 1575 году в селе Милик[пол.]). По распоряжению краковского епископа Яна Задзика руських детей следовало обучать чтению и письму как по-польски, так и по-руськи. Обучение, как правило, велось на том говоре, который дети использовали в повседневном общении, поскольку учителя были из того же с ними или из соседнего села. Число школ в Лемковине очень быстро росло, согласно списку 1780 года, только в мушинском униатском деканате в 36 приходах действовало 32 церковных школы. После окончания школ лемковские дети продолжали обучение в училищах. В частности, в училище (позднее — гимназии) в Подолинце (область Спиш) в период с 1643 по 1849 годы ежегодно училось до 30 студентов из сёл Мушинского деканата. Около половины из 1900 учившихся в это время грекокатоликов были выходцами из Сондецкого и Ясельского регионов (западные и центральные районы Лемковины). Многие из выпускников училищ стали известными учёными, литераторами, политиками, военными, священниками, юристами, журналистами. Часть из них приняла активное участие в русинском национальном движении Галиции в XIX веке[58]. Во второй половине XIX века важную роль в обучении лемков сыграли так называемые руськие бурсы. В них учились многие из лемковских политических деятелей и видных представителей культуры межвоенного периода[59].
В 1911—1914 годах язык устного общения лемковских сёл впервые стал использоваться в периодической печати. На лемковских говорах начали выпускать двухнедельный (а затем и недельный) журнал «Лемко». Редакция журнала находилась в городе Новы-Сонч. Его издатели заявили, что выпуск нового журнала стал ответом на многочисленные просьбы и требования жителей Лемковины создать печатное издание на родных говорах для своей части Галицкой Руси, поскольку и язык, и вопросы обществено-политической и культурной жизни, волновавшие лемков, были существенно отличными от языка и указанных вопросов других галицких регионов[60].
В 1934—1939 годах лемковский становится языком обучения в польских государственных школах. Учебники «Лемківскій Буквар» (1933) и «Перша лемківска чытанка» (1934), напечатанные издательством школьной литературы во Львове, были разработаны М. А. Трохановским. Были подготовлены учебники для следующих ступеней обучения, но они так и не были изданы[61]. Издание учебников, а также словаря М. Приймака «Лемківський словничок» (1933), по мнению П. Е. Гриценко, являлись первой попыткой кодификации лемковского языка[16]. П. Трохановский (Петро Мурянка) помимо трудов М. А. Трохановского к первой стадии кодификации лемковского языка относит также работы Д. Ф. Вислоцкого (Ванё Гунянки), написавшего «Карпаторусскій букварь» (1931) и издававшего в Кливленде газету «Лемко» (1931—1939). О формировании норм в этот период говорит тот факт, что И. Ю. Русенко[русин.], носитель говора, который сильно отличался от принятой в печати лемковской языковой формы, перешёл на язык М. А. Трохановского и Д. Ф. Вислоцкого. Также на их язык стало впоследствии ориентироваться послевоенное переселенческое поколение, независимо от их происхождения — из Западной, Центральной или Восточной Лемковины[36].
В 1945—1946 годах до 65—70 % лемков было выселено на Украину по договору об обмене населением с Польшей от 9 сентября 1944 года. Только небольшая часть лемков выехала добровольно, в значительной степени переселение носило принудительный характер, отчасти потому что лемки не идентифицировали себя как украинцев. Оставшиеся 30—35 % лемковского населения (свыше 30 тысяч) были депортированы в рамках операции Висла на Возвращённые Земли (северные и западные районы современной Польши) на место выселенных немцев. С этого времени компактная область расселения лемков перестала существовать. Лемки были рассеяны на обширных территориях Польши и Украины. В соответствии с решением польских властей в процессе операции Висла запрещено было селить в одной местности более 10 % лиц, подлежащих выселению, зачастую жителей одного села размещали в разных регионах. Лемковина была заселена поляками и после официального разрешения вернуться на родную землю, полученного в 1956 году, только небольшая часть лемков вернулась в горы, так как фактически им некуда было возвращаться[19][62].
Перед Второй мировой войной лемковский оставался практически полностью языком бытового устного общения в отличие, например, от южнорусинского, который находился на более высоком уровне развития, получив к тому времени кодифицированную форму, став письменным языком и охватив помимо повседневной коммуникации ряд функций общественной сферы. Уровень развития лемковского идиома, фактически близкий бесписьменному диалекту, снизил его устойчивость перед влиянием польского и украинского языка в период негласного запрета лемкам на использование родного языка вне сферы бытового общения и политики украинизации, которая проводилась после Второй мировой войны не только в Польше, но и в Словакии и на Украине в СССР.
В послевоенной социалистической Польше не было возобновлено ни школьное обучение на лемковском, ни издание лемковской периодики. Также было запрещено создание лемковских общественно-культурных организаций. Согласно идеологическим установкам, лемков стали считать украинцами, а их родным языком — украинский. Единственной возможностью для развития лемковских языка и культуры было создание Лемковской секции при Украинском общественно-культурном обществе (Українське суспільно-культурне товариство), основанном в 1956 году. В рамках этого общества лемки добились издания приложения на своих говорах к газете «Наше слово». Но из-за контроля и ограничения деятельности лемков со стороны руководства общества, работа Лемковской секции стала угасать и в конечном итоге она была закрыта. Позднее секцию сформировали вновь, но ведущую роль в ней стали играть лемки проукраинской ориентации. В школе для детей лемков вводили уроки украинского языка, но, по утверждению О. Дуць-Файфер, ученики зачастую не посещали этих занятий, объясняя это тем, что они не украинцы. Периодически предпринимались попытки ввести обучение лемковскому под видом факультативных уроков по родной истории и культуре. Такие уроки проводил, в частности, в 1980-х годах П. Трохановский (Мурянка). Но такая спорадическая деятельность не могла изменить положения дел с изучением родного языка[63].
Только с 1989 года после принятия польскими властями новых законов, в том числе закона об общественных организациях лемки получили возможность впервые за почти 40 лет развивать и поддерживать свои язык и культуру. Были созданы «Содружество лемков» (1989) и «Объединение лемков» (1990), организовано обучение родному языку в школе, начато издание своей периодики, в Бескидах появились двуязычные указатели населённых пунктов[64]. Комиссия по образованию при организации «Содружество лемков», возглавляемая в тот период М. Хомяк, добилась введения с сентября 1991 года факультативных занятий по лемковскому языку в начальной школе села Устье-Горлицке (бывшее Устье-Руске), в 1992 году такие занятия начались ещё в двух школах Лемковины — в Крынице и Розделье. Позднее лемковский стали изучать в школах Западной Польши. В 2001/2002 учебных годах в Польше было 14 школ, в которых лемковский учили 127 учеников, а в 2005/2006 учебных годах уже было 37 школ с 295 учениками[65].
В 2005 году лемковский получил в Польше государственную поддержку как язык этнического меньшинства[31].
Лингвистическая характеристика
[править | править код]Фонетика и фонология
[править | править код]Гласные
[править | править код]Система вокализма лемковской литературной нормы включает 6 гласных фонем (гласны). Гласные различаются по степени подъёма языка и по ряду, сопряжённому с наличием или отсутствием лабиализации (огубления)[66][67]:
подъём | ряд | ||
---|---|---|---|
передний | средний | задний | |
нелабиализованные | лабиализов. | ||
верхний | i | у | |
средне-верхний | (и) | ы | |
средний | е | o | |
нижний | a |
Гласные i и и могут быть рассмотрены как два варианта (аллофона) одной фонемы /i/, поскольку они не встречаются в словах в одной и той же позиции. Звук [i] при этом произносится после мягких согласных: зісти [з’iсти] «съесть», кін [к’iн] «конь», вітер [в’iтер] «ветер», но возможен в ряде случаев и после твёрдых согласных: зъідати [зiдати]/[зjiдати] «съедать». Звук [и] произносится только после твёрдых согласных: вити «вить». В таких позициях, как начало слова или после гласной выступает только [i]: імати «ловить», чыi «чьи», клиіти «клеить», но как местная диалектная особенность в начале некоторых слов факультативно может произноситься [и]: іти/ити «идти», i/и «и» (союз). В позиции после гласных или в начале слова перед i может произноситься звук [j]: моi [моji] «мои», доiти [доjiти] «доить», iхати [jiхати] «ехать»[66].
Гласные i/и и ы рассматриваются как две разных фонемы, так как могут встречаться в словах в одинаковых позициях. Например, после твёрдых согласных: бити «бить» — быти «быть»; писк «писк» — пыск «морда, пасть». Наиболее часто гласная ы встречается после согласных к, г, ґ, х, ш, ж, ч: кывнути «качнуть, кивнуть», гырмити «греметь», хыжа «хата, изба», жытя «жизнь», чысто «чисто»[68].
У гласной фонемы /o/ имеется вариант [ô], который произносится несколько выше по подъёму и более лабиализованно, чем основной аллофон [о]: конi [кôн’i] «кони». В соседстве с мягкими согласными отмечается произношение особых аллофонов у фонем /a/ и /е/[69].
Согласные
[править | править код]Система консонантизма лемковского литературного языка включает две группы согласных (согласны) — сонорные и шумные. Согласные обеих групп классифицируются по месту и способу образования (в парах согласных слева приведены глухие согласные, справа — звонкие, после обозначения согласных в МФА в круглых скобках приведены обозначения согласных кириллицей, в квадратные скобки заключены некоторые из позиционных вариантов фонем)[67][70]:
Значительная часть согласных противопоставляется по признаку мягкости (палатализованности) и твёрдости (непалатализованности): /п/ — /п’/, /б/ — /б’/ и т. п. Ряд палатализованных согласных, таких, как [к’], [ґ’], [х’] и [г’], выступающих только перед гласными переднего ряда i и е, а также [ў’] и [ф’], выступающих только перед гласной i, не относят к отдельным фонемам, поскольку указанные мягкие согласные не имеют в тех же позициях соответствующих твёрдых коррелятов и не встречаются в иных позициях, кроме позиций перед i и е[71].
Губно-губной согласный [ў] является основным аллофоном фонемы /в/, он отмечается в позиции перед любой гласной, кроме i, в позиции после гласной и перед согласной, а также в позиции конца слова: вода [ўода] «вода», дверi [дўер’i] «двери», травник [траўник] «газон», рiв [р’iў] «ров». Аллофон [в] отмечается только в начале слова перед звонким согласным: вдiти [вд’iти] «надеть» (перед глухими согласными выступает аллофон [ф]: вхiд [фх’iт] «вход»). Как [ў] реализуется и фонема /л/ в позиции перед гласными (исключая гласные переднего ряда и и е, но не в конечном сочетании ле у имён прилагательных и причастий в форме единственного числа среднего рода): пила [пиўа] «пила», но пилити [пилити] «пилить, погонять», блыха [бўыха] «блоха», бiле [б’iўе] «белое», загасле [загасўе] «угасшее»; в позиции после гласной и перед согласной: пилка [пиўка] «мяч»; в позиции на конце слова: подiл [под’iў] «деление»[72]. В диалектном тексте встречается лискі [ўыскі] для англ. whisky[73]. Для обозначения подобной реализации фонемы /л/ возможно факультативное использование буквы л̆. Произношение [л] на месте /л/ отмечается только перед гласными и и е: были [были] «были», млин [млин] «мельница», лем [лем] «только»[72]. В восточнословацком русинском твёрдая ł перешла в альвеолярнвый латеральный аппроксимант l[2].
Фонема /р’/ перед гласной а может факультативно реализовываться как сочетание [рj]: ряса [р’аса]/[рjаса] «обмолоченные зёрна овса»[42].
Шипящий согласный [ж’] может изредка выступать как местный вариант звонкой постальвеолярной согласной /ж/: жырафа [ж’iрафа] наряду с более распространённым [жырафа] «жираф». Также местной фонетической особенностью в произношении шипящих может быть произношение [ш’] на месте /ш/: шист [ш’iст] наряду с более распространённым [шист] «шесть», произношение [д͡ж’] на месте /д͡ж/: меджа [мед͡ж’а] наряду с более распространённым [мед͡жа] «межа» и произношение [ч’] на месте /ч/: час [ч’ас] наряду с более распространённым [час] «время» (произношение [ч’] известно в восточных и части центральных лемковских говоров)[42].
Носовой согласный [ӈ] является позиционным (а также факультативным) вариантом фонемы /н/ перед к: санкы [саӈкы] «санки», дикунка [дикуӈка] «дикарка»[74].
В позиции перед губно-губной согласной п заднеязычный [х] может выступать как факультативный вариант фонемы /в/: впасти [фпасти]/[хпасти] «упасть», впити (ся) [фпити]/[хпити] «напоить (напиться)». В позиции перед [ў], [м], [б], [д], [д’] как факультативный вариант фонемы /в/ может отмечаться заднеязычный [г[англ.]*]: власний [вўасниj]/[гўасниj] «собственный», вмыти [вмыти]/[гмыти] «умыть, вымыть», вдарити [вдарити]/[гдарити] «ударить»[75].
Сочетания дт’, зж, зш, зж произносятся как долгие [т’:], [ж’:] и [ш’:]: одтяти [от’:ати] «отрезать, отсечь», розжаліня [рож: ал’iн’а] «обида, горечь», розшмарити [рош: марити] «раскидать», найнижше [наjниш: е] «нижайшее, самое низкое», а зч произносится как [ш]: розчервеніти ся [рошчерўен’iти] «раскраснеться»[76].
Звонкие парные согласные оглушаются в положении перед глухими: ввезти [ў:ести] «ввезти», пiдкова [п’iткоўа] «подкова», з хмаром [с‿хмаром] «с тучей»; в позиции на конце слова перед паузой: хлiб [xл’iп] «хлеб», зараз [зарас] «сейчас», юж/уж [jуш]/[уш] «уже», сад [сат] «сад», кляґ [кл’ак] «сычуг» и на стыке слов, если последующее слово начинается с глухого согласного. Глухие озвончаются в положении перед звонкими: здерти [здерти] «содрать» и если последующее слово начинается со звонкого согласного: слух добрий [сўуг‿добриj] «хороший слух», хоц-де [ход͡зде] «где-нибудь, куда-нибудь», снiп жыта [сн’iб‿жыта] «сноп ржи»[77].
В позиции перед согласными [ж], [ш], [д͡ж], [ч], [з’], [с’], [д͡з’], [ц’] зубная артикуляция [з], [с], [д͡з], [ц], [д], [т] меняется на альвеолярную: хоц-што [хот̣што] «что-нибудь, что-либо», оджыти [од̣жыти] «ожить»[78].
Просодия
[править | править код]Словесное ударение (акцент, притиск) в лемковском языке является фиксированным — всегда ставится на предпоследний слог: ˈвода «вода», ˈєден «один», ˈкоза «коза», ˈмороз «мороз», ˈрука «рука», оˈгурок «огурец», кыˈшенка «кармашек», ноˈнашка «крёстный», черˈвений «красный», волоˈчыти «волочить», тогоˈрічний «нынешнего года». По этому признаку лемковский литературный язык, с одной стороны, объединяется с польским языком и восточнословацким диалектом (исключая его сотацкие говоры), а, с другой стороны, противопоставляется всем остальным восточнославянским идиомам, ударение у которых разноместное и подвижное[79]. В числе прочего по типу ударения лемковский противопоставлен также пряшевско-русинскому литературному языку, базирующемся на говорах, переходных от словацких лемковских к среднекарпатским, хотя в значительной части говоров словацких русин отмечается парокситоническое ударение[80]. Ударение на предпоследний слог характерно также для южнорусинского языка[81].
Логическое ударение в лемковском языке падает на то слово или ту группу слов, которые являются важными для выражения сути предложения[79].
Морфонология
[править | править код]В лемковском языке представлены такие морфонологические чередования фонем, как[43]:
- вокалические: /е/ ~ /i/ (летiти «лететь» — лiтати «летать»)[~ 8], /е/ ~ /о/ (нести «нести» — носити «носить»), /i/ ~ /а/ (сiдати «сидеть» — садити «сажать»), /о/ ~ /i/ ((на) дворi «(на) дворе» — двiр «двор»)[~ 9], /о/ ~ /ø/, /е/ ~ /ø/ или беглость гласных (сон «сон» — сны «сны», ден «день» — дня «дня»)[~ 10];
- консонантные: /к/ ~ /ч/, /х/ ~ /ш/, /г/ ~ /ж/: наука «наука» — навчыти «научить», пастух «пастух» — пастуший «пастуший», книга «книга» — книжок «книжек», /к/ ~ /ц’/, /х/ ~ /с’/, /г/ ~ /з’/: музыка «музыка» — (о) музыцi «(о) музыке», муха «муха» — (о) мусi «(о) мухе», нога «нога» — (на) нозi «(на) ноге», /д/ ~ /д͡ж/, /д/ ~ /ж/, /т/ ~ /ч/, /з/ ~ /ж/, /с/ ~ /ш/, /ц/ ~ /ч/: судити «судить» — суджыня «суд, суждение», мазати «мазать» — мажу «мажу», носити — ношу «ношу» и другие чередования.
Морфология
[править | править код]В морфологической системе (морфольоґiя) лемковского языка выделяют 10 частей речи (части мовы) — особых грамматических классов, которые объединяются общим значением, едиными морфологическими признаками и едиными синтаксическими функциями. Выделяют три типа частей речи, из которых 6 знаменательных (полнозначне, самодiльне слово) — имена существительные (назывникы), имена прилагательные (придавникы), имена числительные (числовникы), местоимения (мiсценазывникы), глаголы (часослова) и наречия (присловникы), 3 служебных (ґраматычне, помiчне, несамодiльне слово) — частицы (часткы), союзы (злучникы) и предлоги (приназывникы), а также одна особая часть речи — междометие (выкричник). В состав глаголов включают причастия (часопридавникы) и деепричастия (часоприсловникы), в составе наречий особую группу слов образуют предикативы (предикативы)[82].
Имя существительное
[править | править код]Имя существительное в лемковской литературной норме — знаменательная часть речи, называющая предметы и одушевлённые существа[~ 11]. Характеризуется грамматической категорией рода (рiд), изменяется по числам (число) и падежам (одмiнок). Основные синтаксические функции существительного — функции подлежащего (пiдмет) и дополнения (дополнiня)[83].
Категория рода представлена в формах единственного числа (єднина, єднотне число) именами существительными трёх классов: мужского (мужскiй рiд) , женского (женьскiй рiд) и среднего рода (середнiй рiд). Особо выделяется группа слов общего рода (спiльний рiд) типа сирота «сирота», ляпа «сплетник/сплетница». В современном лемковском идиоме имя существительное имеет только два числа — единственное и множественное (множына, множне число) . Кроме этого, выделяется группа singularia tantum, существительные которой имеют только единственное число (молоко «молоко»), и pluralia tantum, существительные которой имеют только множественное число (санi «сани», споднi «брюки»). В системе склонения (одмiна) отмечаются семь падежей: именительный (называючий одмiнок, номiнатив), родительный (рождаючий одмiнок, ґенiтив), дательный (даючий одмiнок, датив), винительный (видячий одмiнок, акузатив), творительный (творячий одмiнок, iнштрументал), местный (мiсцевий одмiнок, локатив) и звательный (кличучий одмiнок, вокатив)[84].
Выделяют четыре типа склонения существительных[84]:
- I тип — существительные женского, мужского и общего рода с флексией (кiнцивка, флексия) /-а/ (на письме -а и -я) в именительном падеже единственного числа: весна «весна», ґамба «рот»; вежа «башня», куча «хлев»; зазуля «кукушка»; редакция «редакция»; слуга «слуга», Iлия (имя собственное); сирота «сирота», лябздуля «болтун/болтунья»;
- II тип — существительные мужского рода с нулевой флексией и с флексией /-о/ в именительном падеже единственного числа и существительные среднего рода с флексиями /-о/, /-е/ и /-а/ (на письме -я) в именительном падеже единственного числа, исключая формы с суффиксами -ат, -ят, -ен: дуган «табак», выгляд «вид, наружность, облик»; бiль «боль», корабель «корабль»; край «край, конец, страна»; няньо «папа»; повересло «мочалка», село «село»; сонце «солнце», море «море»; весiля «свадьба», пазьдзiря «костра»;
- III тип — существительные женского рода с основой на согласную (на письме также оканчивающиеся мягким знаком) с нулевой флексией в именительном падеже единственного числа: нiч «ночь», груд «грудь», матiр «мать»; постiль «постель»;
- IV тип — существительные среднего рода с флексией /-а/ (на письме -а и -я) в именительном падеже единственного числа с суффиксами -ат-, -ят-, -ен- в косвенных падежах: гача «жеребёнок» — гачата «жеребята», оплiча «блузка» — оплiчата «блузки», теля «телёнок» — телята «телята»; iмя «имя» — iмена «имена».
Выделяются две группы имён существительных, к одной из которых относят одушевлённые существительные (жывотний назывник) с названиями лиц и животных, а к другой — все остальные — неодушевлённые (нежывотний назывник). У одушевлённых существительных формы мужского рода винительного падежа совпадают с формами родительного падежа в I склонении множественного числа и во II склонении единственного и множественного числа. Неодушевлённость выражается совпадением форм женского и среднего рода винительного падежа с формами именительного падежа в I склонении множественного числа и во II, III и VI склонении единственного и множественного числа[85].
Существительные I склонения делятся на три группы. В первую входят существительные с основой на твёрдую согласную (робота «работа», нонашка «крёстная») с подгруппой из существительных мужского рода типа староста «староста», дружба «дружка». Во вторую входят существительные с основой на мягкую согласную и ц (хвиля «мгновение, миг», уця «овца») с подгруппой из существительных мужского рода типа имени Iлия и существительных с основой на j типа адмiнiстрац[иj-а] «администрация». К третьей группе относят существительные с основой на шипящие ж, ш, ч, щ (хыжа «хата, изба», душа «душа», куча «хлев», пуща «пуща»)[86].
Парадигма падежных форм существительных I склонения единственного и множественного числа на примере слов уйчына «тётя» (жена уйка — уйко «дядя» или в узком смысле «вуй, дядя по матери, брат матери»), нога «нога», ґазда «хозяин», земля «земля», єпархiя «епархия» и душа[87]:
падеж | единственное число | множественное число | ||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
именительный | уйчына | нога | ґазда | земля | єпархiя | душа | уйчыны | ногы | ґазды/ /ґаздове |
землi | єпархii | душы |
родительный | уйчыны | ногы | ґазды | землi | єпархii | душы | уйчын | ног/ /нiг |
ґаздив/ /ґаздiв |
земель | єпархiй | душ |
дательный | уйчынi | нозi | ґаздi | земли | єпархii | души | уйчынам | ногам | ґаздам | землям | єпархiям | душам |
винительный | уйчыну | ногу | ґазду | землю | єпархiю | душу | уйчыны[~ 12] | ногы[~ 13] | ґаздив/ /ґаздiв[~ 14] |
землi[~ 13] | єпархii[~ 13] | души[~ 13] |
творительный | уйчыном | ногом | ґаздом | земльом | єпархiйом | душом | уйчынами | ногами | ґаздами | землями | єпархiями | душами |
местный | уйчынi | нозi | ґаздi | земли | єпархii | души | уйчынах | ногах | ґаздах | землях | єпархiях | душах |
звательный | уйчыно/ /уйчын |
ного | ґаздо | земльо/ /земле |
єпархiйо | душо | уйчыны | ногы | ґазды/ /ґаздове |
землi | єпархii | душы |
В части польских лемковских говоров в формах творительного падежа единственного числа существительных I склонения на месте -ом выступает флексия -ов [оў], которая принята нормативной в пряшевско-русинской грамматике словацких русинов[86][88]. У существительных с основой на к, г, х в формах дательного и местного падежей единственного числа происходит чередование согласных к/ц, х/с, г/з: нонашка — нонашцi, муха «муха» — мусi, нога — нозi. Существительные с основой на шипящие ж, ш, ч, щ склоняются как существительные с основой на твёрдую согласную, исключая формы дательного и местного падежей единственного числа, в которых у существительных на шипящие отмечается флексия -и (вежи, души, кучи, пущи). У существительных с основой на мягкую согласную л в формах дательного и местного падежей единственного числа отмечается окончание -и (хвили, земли). Формы звательного падежа могут быть образованы как от одушевлённых, так и от неодушевлённых существительных (земльо, душо). Помимо форм звательного падежа на -о/-е у некоторых существительных звательные формы могут образовываться также сокращением флексий: Олено/Олен, Параско/Параск, уйчыно/уйчын[89].
У существительных I склонения с основой на группу согласных с последней к в форме родительного падежа множественного числа перед к происходит чередование гласных ø/о: нонашка — нонашок, учытелька «учительница» — учытельок. Если же в группе согласных последняя н, то в этой же грамматической форме перед н появляется гласная е (чередование ø/е): весна — весен, вiйна «война» — воєн (є пишется в том случае, если в основе именительного падежа перед н находится j). У существительных типа нога, дорога «дорога» в формах родительного падежа множественного числа в основе отмечается чередование гласных о/i, о/и: нога — нiг/ниг, дорога — дорiг/дориг. Одушевлённые существительные мужского рода имеют по два варианта формы именительного и звательного падежей множественного числа: ґазды/ґаздове. Формы звательного падежа всех существительных I склонения во множественном числе совпадают с формами именительного падежа[89].
Парадигма падежных форм существительных II склонения единственного и множественного числа на примере слов ворог «враг», выгляд, бiль, нонашко «крёстный», няньо, село «село», сонце, весiля[90]:
падеж | единственное число | множественное число | ||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
именительный | ворог | выгляд | бiль | нонашко | няньо | село | сонце | весiля | ворогы | выгляды | болi | нонашкове/ /нонашкы |
няньове | села | сонця | весiля |
родительный | ворога | выгляду/ /выгляде |
болю | нонашка | няня | села | сонця | весiля | ворогiв | выглядiв | болiв | нонашкiв | нянiв | сiл | сонц | весiль |
дательный | ворогови | выглядови | больови | нонашкови | няньови | селу | сонцю | весiлю | ворогам | выглядам | болям | нонашкам | няням | селам | сонцям | весiлям |
винительный | ворога[~ 14] | выгляд[~ 13] | бiль[~ 13] | нонашка[~ 14] | няня[~ 14] | село[~ 13] | сонце[~ 13] | весiля[~ 13] | ворогiв[~ 14] | выгляды[~ 13] | болi[~ 13] | нонашкiв[~ 14] | нянiв[~ 14] | села[~ 13] | сонця[~ 13] | весiля[~ 13] |
творительный | ворогом | выглядом | больом | нонашком | няньом | селом | сонцьом | весiльом | ворогами | выглядами | болями | нонашками | нянями | селами | сонцями | весiлями |
местный | ворозi/ /ворогу |
выглядi | болю | нонашку | няню | селi | сонци | весiлю | ворогах | выглядах | болях | нонашках | нянях | селах | сонцях | весiлях |
звательный | вороже/ /ворогу |
выгляде | болю | нонашку | няню | село | сонце | весiля | ворогы | выгляды | болi | нонашкове/ /нонашкы |
няньове | села | сонця | весiля |
Особые формы склонения с изменением основы имеют слова овес «овёс», оцет «уксус» и отец «отец»: в единственном числе — овес, вiвса, вiвсови...; оцет, вiцту, вiцтови...; отец, вiтца/вiтця, вiтцу/вiтцови или вiтцю/вiтцьови...; во множественном числе — вiвсы, вiвсив/вiвсiв, вiвсам...; вiцты, вiцтив/вiцтiв, вiцтам; вiтцове/отцi[~ 15], вiтцiв и т. д.[91] Формы одушевлённых существительных мужского рода винительного падежа II склонения совпадают с формами родительного падежа как в единственном, так и во множественном числе. Неодушевлённые существительные мужского и среднего рода единственного и множественного числа II склонения имеют омонимичные формы винительного и именительного падежей[92]. В ряде существительных II склонения в формах косвенного падежа единственного числа и в формах множественного числа отмечаются чередования гласных -о/-и: нохот «ноготь» — нихтя; -и/-о: плит «забор» — плота; -i/-о: кiн — коня; -i/-е: карпiль «брюква» — карпеля; -о/ø: ґєрок — ґєрка и -е/ø: ярец «ячмень» — ярцу[93].
В склонении существительных мужского рода в родительном падеже единственного числа распространены флексии -у (-ю) и -а (-я). Флексия -а после мягких согласных (на письме — -я) встречается у существительных, оканчивающихся в формах именительного падежа на -ар, -ель, -iль, -ец (учытель — учытеля, хлопец — хлопця), и у ряда слов типа кiн — коня, няньо — няня. У некоторых существительных мужского рода в форме родительного падежа отмечается вариативность флексий (выгляду/выгляде, краю/края). В склонении существительных среднего рода в родительном падеже флексия -а отмечается у существительных, имеющих окончание в форме именительного падежа -о (право «право» — права), а флексия -я — у существительных, имеющих окончание в форме именительного падежа -е и -я (поле — поля, весiля — весiля). В склонении существительных мужского рода в дательном падеже единственного числа наиболее продуктивной флексией является -ови. Реже (наряду с -ови) встречается флексия -у (-ю) — формы с данными флексиями считаются равноправными: хлопцю/хлопцьови. В склонении существительных среднего рода в дательном падеже во всех формах отмечается флексия -у (-ю). В формах творительного падежа существительных чепец «чепец», отец, мiсяц «месяц», пiняз «деньги», сонце нормативными считаются варианты с основами как на мягкую, так и на твёрдую согласную: сонцом/сонцьом. В формах местного падежа существительные мужского рода имеют окончание -и — у основ на твёрдую согласную и ц: кантари (кантар «часть конской упряжи»), мiсяци; окончание -i — у основ на мягкую согласную: морозi (мороз «мороз»); окончание -у ( -ю) — у основ основ на мягкую согласную, j и к: болю, краю, ґєрку (ґєрок «пиджак») и вариантные окончания -у/-i — у основ на заднеязычные согласные с чередованием в основе г/з’, х/с’: ворогу/ворозi, моху/мосi (мох «мох») и -и/-ю — у слова пiняз: пiнязи/пiнязю. Существительные среднего рода имеют окончания -i — селi, -и — ребри (ребро «ребро») и -у (-ю) — яблку/ябку (яблко/ябко «яблоко»), весiлю. Особую группу во II склонении составляют слова мужского рода на -о: названия родственников (дiдо «дед», няньо, уйко, нонашко) и имена собственные (Ваньо, Штесьо), у которых в местном падеже отмечается окончание -у (-ю): дiду, няню. В формах звательного падежа существительные мужского рода имеют окончание -е: хлопче, выгляде; окончание -у ( -ю): внуку (внук «внук»), ґєрку, коню, шугаю (шугай «красавец») и вариантные окончания -е/-у — у основ на заднеязычные согласные с чередованием в основе г/ж, к/ч, х/ш: вороже/ворогу, паробче/парiбче/парiбку (паробок «неженатый, холостяк, кавалер»), пастуше/пастуху (пастух «пастух»). Существительные среднего рода в форме звательного падежа имеют такие же окончания, как и у форм именительного падежа[94].
В склонении существительных мужского рода в именительном падеже множественного числа распространены флексии -ы (ворогы); -i (конi, хлопцi); -е (родиче «родители»); -ове (няньове) и вариантные окончания -ове/-ы (ґаздове/ґазды) и -ы/-и — у основ на согласную к с чередованием в основе к/ц (парiбкы/парiбци). У существительных среднего рода в форме именительного падежа отмечается флексия -а (-я). В формах родительного падежа существительные мужского рода имеют окончания -ив (морозив); -и (кони); -iв (ворогiв); в формах среднего рода отмечается нулевое окончание (сiл, ребер, весiль). В ряде форм родительного падежа появляются беглые гласные -о- и -е- (яблко — яблок; повересло — повересел), а также происходит чередование гласных -о/-i и -е/-i (поле — пiль; село — сiл). Большинство форм дательного падежа существительных мужского и среднего рода имеют окончание -ам (-ям). Наряду с ним встречаются локальные варианты окончаний -ом -iм/-им: вiтцям/вiтцом, быкам/быком/быкiм (бык «бык»), коням/коньом/конiм. Формы творительного падежа существительных мужского и среднего рода имеют окончание -ами (-ями). У существительных кiн и пiняз имеются вариативные флексии: конями/кiнмi (с чередованием -о/-i в основе) и пiнязями/пiнязами/пiнязми. Формы местного падежа существительных мужского и среднего рода имеют окончание -ах (-ях) с локальным вариантом окончания -ох в формах мужского рода: вiтцях/вiтцьох/вiтцох. Существительные мужского и среднего рода в форме звательного падежа имеют такие же окончания, как и у форм именительного падежа[95].
Парадигма падежных форм существительных III склонения единственного и множественного числа на примере слов долон «ладонь», силь «соль», церков «церковь, храм»[96]:
падеж | единственное число | множественное число | ||||
---|---|---|---|---|---|---|
именительный | долон | силь | церков | долони | солi | церкви |
родительный | долони | соли | церкви | долони | соли | церкви/ /церков |
дательный | долони | соли | церкви | долоням | солям | церквам/ /церквям |
винительный | долон | силь | церков | долони | солi | церкви |
творительный | долоню/ /долоньом |
сiлю/ /сольом |
церквом | долонями | солями/ /сильми |
церквами/ /церквями |
местный | долони | соли | церкви | долонях | солях | церквах/ /церквях |
звательный | долоне | силь | церков/ /церкво |
долони | солi | церкви |
Наряду с флексией -ом в формах творительного падежа единственного числа существительных III склонения в ряде говоров распространён локальный вариант флексии -ов [оў]. У некоторых существительных в формах косвенного падежа единственного числа и в формах множественного числа отмечается чередование гласных -i/-о: кiст «кость» — кости; -и/-о: силь — соли; -е/-ø: мысель «мысль» — мысли, а у существительного кров «кровь» отмечается изменения корня: /кров/ — /кырв/ или /кырв’/. Особые флексии характерны для существительного матiр с архаичным вариантом мати «мать»: в единственном числе — мати/матiр, матери/матере, матери...; во множественном числе — матери, матери/матерiв, матерям/матiрям и т. д. Данное существительное имеет несколько вариативных основ: матiр, матiр’, матiрj; матер, матер’, матерj. В формах творительного падежа единственного числа отмечаются окончания -ю, -ом. В формах звательного падежа наряду с -е встречаются флексия -о («церкво») и нулевая флексия (силь). В формах родительного падежа множественного числа наряду с -и и -i встречаются флексии -ø («церков»), -ив, -iв (кырвiв). В формах творительного падежа наряду с -ами (-ями) встречается флексия -ми («кiстми»). Формы звательного падежа от неодушевлённых существительных в III склонении употребляются очень редко[97].
Парадигма падежных форм существительных IV склонения единственного и множественного числа на примере слов дiвча «девушка», паця «свинья», сiмя «семя»[98]:
падеж | единственное число | множественное число | ||||
---|---|---|---|---|---|---|
именительный | дiвча | паця | сiмя | дiвчата | пацята | семена |
родительный | дiвчате/ /дiвчата |
пацяте/ /пацята |
семена/ /семени |
дiвчат | пацят | семен |
дательный | дiвчату | пацяту | семену | дiвчатам/ /дiвчатим |
пацятам/ /пацятим |
семенам |
винительный | дiвча | паця | сiмя | дiвчата | пацята | семена |
творительный | дiвчатом | пацятом | семеном | дiвчатами/ /дiвчатми |
пацятами/ /пацятми |
семенами |
местный | дiвчати | пацяти | семени | дiвчатах | пацятах | семенах |
звательный | дiвча | паця | сiмя | дiвчата | пацята | семена |
К существительным VI склонения с суффиксом -ен- относятся слова iмя (у которого есть вариант имено), сiмя и вымя «вымя». Ранее к этому же типу склонения относились слова знамено «знак, родинка», племено «племя», рамено «плечо» и стрiмено «стремя», которые теперь склоняются по II типу, и слово пол̆омiн «пламя», которое перешло в разряд мужского рода. У всех существительных VI склонения совпадают формы именительного, винительного и звательного падежей. В родительном падеже у форм с суффиксами -ат- (-ят-) в единственном числе отмечаются два варианта окончаний — -е и -а, из которых первое авторы грамматики считают предпочтительным. У форм с суффиксом -ен- отмечаются два равноправных окончания — -а и -и. В дательном падеже у форм с суффиксами -ат- (-ят-) во множественном числе отмечаются два варианта окончаний — -ам и -им, в творительном падеже — -ами и -ми[99].
Склонение существительных pluralia tantum происходит по III типу склонения: ворота «ворота», ворит/ворiт, воротам, ворота, воротами/воротми/ворiтми, воротах, ворота; клiщы «клещи», клiщи, клiщам, клiщы, клiщами, клiщах, клiщы; споднi, споден, сподням, споднi, споднями, споднях, споднi и т. п. у существительных с основой на группу согласных с последними л и н в формах родительного падежа появляется беглая гласная е: гушли «скрипка, гусли» — гушель, холошни «зимние брюки из шерстяного сукна» — холошни. Также в форме родительного падежа появляется беглая гласная о в случае, если перед флексией в именительном падеже выступает согласная к (санкы «санки» — санок), и происходит чередование гласных о/и и о/i в слове ворота. В форме местного падежа у существительного санi наряду с -ях встречается флексия -ох: санях/саньох[100]
Имя прилагательное
[править | править код]Имя прилагательное, выражающее значение признака предмета, характеризуется словоизменительными категориями рода, числа и падежа[101]. По значению прилагательные делятся на качественные (якiстны) — червений «красный», великiй «большой, великий», относительные (односны) — робiтна «трудолюбивая, работящая», сонечний «солнечный», притяжательные (присвiйны) — сестрина «сестрина», стрыкiв «дядин» (стрык/стрыко «дядя» или в узком смысле «стрый, дядя по отцу, брат отца»), конячы «конский». Для качественных прилагательных характерна категория степени сравнения (ступенi порiвнаня)[102]. Прилагательные выполняют синтаксические функции согласованного определения (придаток) при существительном, а также входят в состав именного сказуемого (присудок)[101].
Склонение прилагательных с твёрдой и мягкой основами, а также с основой на заднеязычные согласные к, г, х на примере слов головний «главный», тихiй «тихий» и синiй «синий, голубой»[103]:
падеж | единственное число | множественное число | |||
---|---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | |||
именительный | головний[~ 16][104]/ /синiй/ /тихiй[~ 16][105] |
головне/ /синє/ /тихє |
головна/ /синя/ /тиха |
головны/ /синi/ /тихы | |
родительный | головного/ /синiого/ /тихого |
головной/ /синiой/ /тихой |
головных/ /синiх/ /тихых | ||
дательный | головному/ /синiому/ /тихому |
головнiй/ /синiй/ /тихiй |
головным/ /синiм/ /тихым | ||
винительный | нелично-муж. | головний[~ 16][105]/ /синi/ /тихiй |
головне/ /синє/ /тихє |
головну/ /синю/ /тиху |
головны/ /синi/ /тихы |
лично-муж. | головного/ /синiого/ /тихого |
головных/ /синiх/ /тихых | |||
творительный | головным/ /синiм/ /тихым |
головном/ /синiом/ /тихом |
головныма/ /синiма/ /тихыма | ||
предложный | головным/ /синiм/ /тихым |
головнiй/ /синiй/ /тихiй |
головных/ /синiх/ /тихых | ||
звательный | головний/ /синiй/ /тихiй |
головне/ /синє/ /тихє |
головна/ /синя/ /тиха |
головны/ /синi/ /тихы |
У прилагательных женского рода в формах дательного и местного падежей после согласных ж, ш, ч, с, р, л выступает окончание -ий: мудрий «мудрый», цiлий «целый»[106]. У прилагательных, согласуемых с существительными лично-мужского класса, в единственном и множественном числе формы винительного падежа совпадают с формами родительного падежа. Формы именительного и звательного падежей омонимичны у прилагательных во всех родах и числах[107].
Часть имён прилагательных мужского рода единственного числа может образовывать особые краткие несклоняемые формы (коротка форма придавникiв): голоден «голоден», груб «толст», молодь «молод»[107].
Формы сравнительной степени (выжший ступiн, компаратив) образуются от форм положительной степени (основний ступiн, позитив) с помощью суффиксов[108]:
- -ш-: молодий «молодой» — молодший (молодша, молодше, молодшы), довгiй «длинный, долгий» — довший, высокiй «высокий» — выжший;
- -iйш-: чорний «чёрный» — чорнiйший.
От некоторых прилагательных образуются супплетивные формы: добрий «добрый, хороший» — лiпший, малий «малый» — менший, злий «злой» — гiрший. Значения сравнительной степени могут выражаться также аналитическими формами: барже червений «более красный», бiльше/менше спокiйний «более/менее спокойный»[109].
Формы превосходной степени (найвыжший ступiн, суперлятив) образуются при помощи префикса най-: наймудрiйший «самый мудрый», наймлодша «самая молодая», найбiльша «наибольшая, самая большая». Максимальное проявление превосходной степени выражается при помощи частицы як- или префикса пре-: якнайбiльший, пренайсвятiйша[~ 17]. Прилагательные, образуемые от некоторых форм положительной степени при помощи префикса пре-, образуют стилистически окрашенную форму превосходной степени (предобрий)[109].
Имя числительное
[править | править код]Имя числительное называет число, количество и порядок предметов. Выделяются количественные (кiлкiстны), порядковые (порядковы), собирательные (громадны) и дробные (дробовы) числительные[110].
Количественные числительные (три «три», десят «десять», двадцет «двадцать») обозначают количество предметов (два столы «два стола») и абстрактное понятие числа (штыри дiлит ся през два «четыре делится на два»). Порядковые числительные обозначают порядок предметов: перший «первый», другiй «второй», третiй «третий». Собирательные числительные называют число предметов, взятых в совокупности (двоє «двое», троє «трое»); они имеют ограниченную сочетаемость: могут использоваться с существительными, обозначающими лица (четверо лiкарiв «четверо врачей»), с названиями существительных, обозначающих детей или детёнышей животных (пятеро гусят «пятеро гусят»), и с существительными pluralia tantum (троi ворота «трое ворот»). Дробные числительные передают значение части целого числа: єдна друга «одна вторая», три чверти/три четверты/три четвертых «три четвёртых», сiм осмин «семь восьмых», єдна цiла i двi пяты/пятины «одна целая и две пятых»[111].
Числительные от одного до двадцати двух[112]:
количественные | порядковые | собирательные | |
---|---|---|---|
1 | єден (муж. род), єдна (жен. род), єдно (ср. род) |
перший | |
2 | два (муж. и ср. род), двi (жен. род) |
другiй | двоє |
3 | три | третiй | троє |
4 | штыри/штырi | четвертий | четверо |
5 | пят | пятий | пятеро |
6 | шист | шестий | шестеро |
7 | сiм | семий | семеро |
8 | вiсем/осем | осмий | осмеро |
9 | девят | девятий | девятеро |
10 | десят | десятий | десятеро |
11 | єденадцет | єденадцетий | єденадцетеро |
12 | дванадцет | дванадцетий | дванадцетеро |
13 | тринадцет | тринадцетий | тринадцетеро |
14 | штырнадцет | штырнадцетий | штырнадцетеро |
15 | пятнадцет | пятнадцетий | пятнадцетеро |
16 | шистнадцет | шистнадцетий | шистнадцетеро |
17 | сiмнадцет | сiмнадцетий | сiмнадцетеро |
18 | вiсемнадцет | вiсемнадцетий | вiсемнадцетеро |
19 | девятнадцет | девятнадцетий | девятнадцетеро |
20 | двадцет | двадцетий | двадцетеро |
21 | двадцет єден/ /єдна/єдно |
двадцет перший | |
22 | двадцет два/двi |
двадцет другiй | двадцет двоє |
Числительные от тридцати до миллиарда[113]:
количественные | порядковые | |
---|---|---|
30 | тридцет | тридцетий |
40 | чотырдесят/ /чытырдесят/ /четырдесят/ /сорок |
чотырдесятий/ /сороковий |
50 | пятдесят | пятдесятий |
60 | шистдесят | шистдесятий |
70 | сiмдесят | сiмдесятий |
80 | вiсемдесят/ /осемдесят |
вiсемдесятий/ /осемдесятий |
90 | девятдесят | девятдесятий |
100 | сто | сотний |
200 | двiста | двiсотний |
300 | триста | трисотний |
400 | штыриста | штырисотний |
500 | пятсто | пятсотний |
600 | шистсто | шистсотний |
700 | сiмсто | сiмсотний |
800 | вiсемсто/ /осемсто |
вiсемсотний/ /осемсотний |
900 | девятсто | девятсотний |
1000 | тысяч/тисяч | тисячний |
2000 | два тысячы/ /два тисячы |
двотисячний |
1 млн | милийон | милийоновий |
1 млрд | милиярд | милиярдовий |
Числительное єден, изменяющееся по родам, числам и падежам[114]:
падеж | единственное число | множественное число | |||
---|---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | |||
именительный | єден | єдно | єдна | єдны | |
родительный | єдного | єдной | єдных | ||
дательный | єдному | єднiй | єдным | ||
винительный | лично-муж. | єдного | єдно | єдну | єдных |
нелично-муж. | єдно | єдны | |||
творительный | єдным | єдном | єдныма | ||
предложный | єдным | єднiй | єдных | ||
звательный | єден | єдно | єдна | єдны |
Особый тип склонения отмечается у числительных два (форма женского рода именительного падежа — двi), три, штыри/штырi, а также у собирательных числительных оба, обыдва «оба» (формы женского рода именительного падежа — обi, обiдвi) и числительных от «пяти» (пят) до «десяти» (десят), числительных на -дцет (єденадцет, дванадцет и т. д.) и -десят (пятдесят, шистдесят и т. д.). У числительных двiста, триста, штыриста и числительных на -сто (пятсто, шистсто и т. д.) в родительном падеже отмечается вариативность форм типа сто/стох[115]. У числительного чотырдесят отмечается вариативная форма сорок (сорок, сорока, сороком, сорок/сорока, сорокома, сороках, сорок). В говорах Южной Лемковины встречается также форма штыридцет[44].
Склонение числительных три, сiм, двадцет и пятсто[115]:
падеж | три | семь | двадцать | пятьсот | |
---|---|---|---|---|---|
именительный | три | сiм | двадцет | пятсто | |
родительный | трйох | семох | двадцетьох | пятсто/пятстох | |
дательный | трйом | семом | двадцетьом | пятстом | |
винительный | лично-муж. | трйох | семох | двадцетьох | пятстох |
нелично-муж. | три | сiм | двадцет | пятсто | |
творительный | трйома | семома | двадцетьома | пятстома | |
предложный | трйох | семох | двадцетьох | пятстох | |
звательный | три | сiм | двадцет | пятсто |
Числительные тисяч и милийон имеют формы множественного числа тисячы и милийоны, а также особые флексии в формах звательного падежа — тисячу, милийоне. В сочетании с формами два, три и штыри числительное тисяч имеет окончание -ы (два тисячы), в остальных случаях отмечается окончание -и (пят тисячи). Количественные числительные, согласующиеся с существительными лично-мужского класса, в именительном падеже могут иметь две формы: два жолнiры и двох жолнiрив «два солдата»[116].
Порядковые числительные склоняются так же, как и прилагательные: перший, першого, першому...; третiй, третього, третьому...; перше, першого, першому...; третє, третього, третьому...; перша, першой, перший...; третя, третьой, третiй...; першы, першых...; третi, третiх...[117] Собирательные числительные имеют такие же формы косвенных падежей, как и у прилагательных множественного числа: двоє, двоiх, двоiм...; пятеро, пятерых, пятерым ...[118]
Местоимение
[править | править код]Местоимения (місценазывникы) лемковской литературной нормы группируются в 9 разрядов[119]:
- личные (особовы): я «я», ты «ты», він «он», она «она», оно «оно»; мы «мы», вы «вы», они «они»;
- возвратные (вертаны, рефлексивны): себе «себя», собi (си) «себе»;
- притяжательные (присвiйны, посесивны): мій (моя, моє, моi) «мой (моя, моё, мои)», твій «твой», свій «свой»; наш «наш», ваш «ваш», iх «их»;
- указательные (вказуючы): тот (тота, тото, тоты) «этот (эта, это, эти)», сес «этот», тiлко «столько»;
- вопросительные (зьвiдуючы, вопросны): хто? «кто?», што? «что?», якiй? «какой?», котрий? «который?», чый? «чей?»;
- относительные (односны): хто «кто», што «что», якiй «какой», котрий «который», чый «чей», кiлко «сколько»;
- определительные (вызначены): каждий (кажда, кажде, кажды) / кождий (кожда, кожде, кожды) «каждый (каждая, каждое, каждые)», сам «сам», iнчий / iнший «другой, иной», вшыток «весь»;
- неопределённые (невызначены): хтоси «кто-нибудь, кто-то», штоси «что-нибудь, что-то», котрысий «какой-то, кто-то», якысий «какой-то, некий», хоц-хто «кто-нибудь, кто-либо», дахто «кто-то, кто-нибудь», дашто «что-то, что-нибудь», хоц-якiй «какой-нибудь, какой-либо»;
- отрицательные (одрикаючы, неґуючы): нихто «никто», нич «ничто», ниякiй «никакой», ничый «ничей», и т. д.
Склонение личных (первого и второго лиц) и возвратного местоимений[120]:
падеж | единственное число | множественное число | возвратное | ||
---|---|---|---|---|---|
1-е лицо | 2-е лицо | 1-е лицо | 2-е лицо | ||
я | ты | мы | вы | себя | |
именительный | я | ты | мы | вы | — |
родительный | мене, мя, ня, мня |
тебе, тя | нас | вас | себе, ся |
дательный | мi | тобi, ти | нам | вам | собi, си |
винительный | мене, мя, ня, мня |
тебе, тя | нас | вас | себе, ся |
творительный | мном | тобом | нами | вами | собом |
местный | мi, мнi | тобi | нас | вас | собi |
Склонение личных местоимений третьего лица[121]:
падеж | единственное число | множественное число | ||
---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | ||
он | оно | она | они | |
именительный | він | оно | она | они |
родительный | його, него, нього, го | єй, ней | iх | |
дательный | йому, ньому, му | iй, ни, нiй | iм, ним | |
винительный | його, него, нього, го | єй, ю, ню | iх | |
творительный | ним | ньом | нима | |
местный | ним | нiй, ней | них |
Местоимения с начальным н- употребляются только с предлогами[122].
Склонение указательных местоимений тот, тота, тото, тоты[123]:
падеж | единственное число | множественное число | |||
---|---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | |||
именительный | тот | тото | тота | тоты | |
родительный | того | той | тых | ||
дательный | тому | тiй | тым | ||
винительный | лично-муж. | того | тото | тоту | тых |
нелично-муж. | тот | тоты | |||
творительный | тым | том | тыма | ||
предложный | тым | тiй | тых |
Склонение вопросительных и относительных местоимений хто, што, неопределённых местоимений хтоси, штоси и отрицательные местоимений нихто, нич[124]:
падеж | кто | что | кто-то | что-то | никто | ничто |
---|---|---|---|---|---|---|
именительный | хто | што | хтоси | штоси | нихто | нич |
родительный | кого | чого | когоси | чогоси | никого | ничого |
дательный | кому | чому | комуси | чомуси | никому | ничому |
винительный | кого | што | когоси | штоси | никого | нич |
творительный | кым | чым | кымси | чымси | никым | ничым |
предложный | кым | чым | кымси | чымси | никым | ничым |
Притяжательные местоимения типа мій, моя, моє, моi, вопросительные и относительные местоимения типа якiй, котрий, определительные местоимения типа каждий, iнчий, неопределённые местоимения типа якысий, отрицательные местоимения типа ничый, ниякiй склоняются по адъективному типу. Как варианты полных форм притяжательных местоимений мужского и среднего рода родительного и дательного падежей единственного числа отмечаются стяжённые формы: мойого и мого, мойому и мому; твойого и твого, твойому и твому. Притяжательные местоимения типа наш, ваш, определительные местоимения типа сам склоняются как числительное єден[125].
Глагол
[править | править код]У глагола, выражающего процесс (действие, состояние), выделяют категории времени (час), лица (особа), наклонения (спосiб), залога (сторона), вида (вид), числа, а также в прошедшем времени и сослагательном наклонении категорию рода[126].
По выражению целостности или нецелостности процесса или части процесса различают глаголы совершенного вида (завершений вид) и глаголы несовершенного вида (незавершений вид). Значительная часть глаголов может образовывать видовые пары: зробити «сделать» — робити «делать». Видовые значения чаще всего оформляются при помощи приставок и суффиксов: чытати «читать» — про-чытати «прочитать», купити «купить» — куп-ува-ти «покупать»[127].
Безличные глаголы (неособовы часослова), выражающие процесс без действующего лица или предмета, могут принимать формы инфинитива, сослагательного наклонения, настоящего времени и т. д.: змеркати ся «смеркаться», змеркало бы ся «смеркалось бы», змеркат ся «смеркается», змеркне ся «будет смеркаться»[128].
Инфинитив (iнфiнiтив) имеет формы на -ти и -чы: чытати, садити «садить»; речы «сказать», помочы «помочь»[126] (в отличие от лемковской нормы в пряшевско-русинской отражены глагольные формы с палатальным -т’ в окончании инфинитива, характерные для небольшой части говоров западного карпаторусинского ареала: робити [робит’i] «делать», печi «печь»)[129][130]. От основы инфинитива и прошедшего времени (минулий час), а также от основы настоящего (теперишнiй час) и простого будущего времени (будучий простий час) образуются все остальные формы глаголов: бесiдува — основа от инфинитива бесiдувати «разговаривать, говорить, беседовать» и форм прошедшего времени бесiдувал, бесiдувала и т. п.; бесiдуй — основа от формы настоящего времени бесiдуют, бесiдує и т. п.[131]
В современных лемковских говорах и в лемковской литературной норме различаются формы настоящего времени, прошедшего времени (с двумя вариантами его образования), будущего простого и будущего составного времени (будучий зложений час)[132].
В личных формах настоящего и будущего простого времени глаголы разделяют на три спряжения (часоодмiна, конюґация). Формы настоящего времени образуются от глаголов несовершенного вида, формы простого будущего времени образуются от глаголов совершенного вида[133].
Спряжение в настоящем времени глаголов бесiдувати, гварити «говорить», катуляти «обтачивать» и в будущем простом времени глаголов написати «написать», навчыти «научить», покохати «полюбить»[134]:
лицо и число | I спряжение | II спряжение | III спряжение |
---|---|---|---|
1-е лицо ед. числа |
бесiдую (бесiду[j-у]), напишу |
гварю (гвар’[у]), навчу |
катулям, покохам |
2-е лицо ед. числа |
бесiдуєш (бесiду[j-е]ш), напишеш |
гвариш, навчыш |
катуляш, покохаш |
3-е лицо ед. числа |
бесiдує (бесiду[j-е]), напише |
гварит, навчыт |
катулят, покохат |
1-е лицо мн. числа |
бесiдуєме (бесiду[j-е]ме), напишеме |
гвариме, навчыме |
катуляме, покохаме |
2-е лицо мн. числа |
бесiдуєте (бесiду[j-е]те), напишете |
гварите, навчыте |
катуляте, покохате |
3-е лицо мн. числа |
бесiдуют (бесiду[j-у]т), напишут |
гварят (гвар’[а]т), навчат |
катуляют, покохают |
В форме 3-го лица единственного числа у глаголов III спряжения в лемковском как и во всех остальных русинских идиомах сохраняется флексия -т: чытат «читает» при укр. читає[2]. В отличие от пряшевско-русинского языка, в котором в формах 3-го лица единственного и множественного числа за норму принята флексия с мягкой согласной -т’, характерная для восточного карпаторусинского ареала, в лемковском используется флексия с твёрдой -т, характерная для западного карпаторусинского ареала: iст «ест», чытают «читают» — в лемковском, но ïсть, чiтають — в пряшевском при укр. ïсть, читають[129][135][136].
В формах настоящего времени с давней основой на -аjе- отмечается общерусинское стяжение гласных, неизвестное другим восточнославянским литературным языкам: чытам «читаю», чыташ «читаешь», чытат «читает», чытаме «читаем» при укр. чытаю, читаєш, читає, читаємо[2][129]. В пряшевско-русинской норме стяжение гласных отсутствует в формах множественного числа: чытаме «читаем», чытате «читаете» — в лемковском, но чiтаєме, чiтаєте — в пряшевском[137].
Общей чертой для русинских идиомов, отмечаемой в лемковской норме, является наличие флексии -ме в форме 1-го лица множественного числа настоящего времени: знаме «знаем» при укр. знаємо[2].
У глаголов знати «знать» и мати «иметь» в формах 3-го лица единственного числа отмечаются варианты зна/знає/знат, ма/має/мат. Варианты знат и мат характерны в основном для говоров Южной Лемковины[45].
Формы глаголов, не относящихся к основным типам спряжения, быти «быть», гнати «гнать», iсти «есть» и хотiти/хтiти «хотеть» в настоящем времени[138]:
лицо | единственное число | множественное число | ||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1-е лицо | єм | жену | iм | хочу/хцу | (єсме) сме/зме | женеме | iме | хочеме/хцеме |
2-е лицо | єс | женеш | iш | хочеш/хцеш | (єсте) сте | женете | iсте | хочете/хцете |
3-е лицо | єст[~ 18][139] | жене | iст | хоче/хце | сут | женут | iдят | хотят/хтят/хочут/хцут |
В пряшевско-русинской норме отмечаются такие варианты глагола быти, как є (в 3-м лице единственного числа), сьме и сьте (в 1-м и 2-м лице множественного числа)[140].
Формы глаголов прошедшего времени образуются прибавлением к основе инфинитива суффикса -л- и родовой или числовой флексии: я/ты чытал/чытало/чытала «я/ты читал/читало/читала», вiн чытал «он читал», оно чытало «оно читало», она чытала «она читала», мы/вы/они чытали «мы/вы/они читали». Наряду с этим для глаголов 1-го и 2-го лица единственного и множественного числа имеется ещё один способ образования формы прошедшего времени, равноправный с основным способом. Он представляет собой сочетание основного глагола прошедшего времени (образованного при помощи суффикса -л-) с формой вспомогательного глагола быти в настоящем времени: чытал єм/чытала єм[~ 19][141] «(я) читал»/«(я) читала», чытал єс/чытала єс[~ 19][141] «(ты) читал»/«(ты) читала», чытали сме «(мы) читали» и т. п. В формах женского рода возможно сращение вспомогательного глагола с основным: чыталам «(я) читала», чыталас «(ты) читала»[142]. При образовании форм прошедшего времени указанным способом допускается присоединение вспомогательных глаголов єм, єс, сме, сте не только к основному глаголу, но и к другим словам в предложении (личным и вопросительным местоимениям, союзам): бо-сме барз голодны были «потому что мы были очень голодными»[141].
Спряжение в прошедшем времени глагола бесiдувати[143]:
лицо | единственное число | множественное число | ||
---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | ||
1-е лицо | я бесiдувал/бесiдувал єм[~ 19][141] | я бесiдувало/бесiдувало єм | я бесiдувала/бесiдувала єм (бесiдувалам) | мы бесiдували/бесiдували сме |
2-е лицо | ты бесiдувал/бесiдувал єс[~ 19][141] | я бесiдувало/бесiдувало єс | ты бесiдувала/бесiдувала єс (бесiдувалас) | вы бесiдували/бесiдували сте |
3-е лицо | вiн бесiдувал | оно бесiдувало | она бесiдувала | они бесiдували |
Для западного карпаторусинского ареала характерны формы глаголов 3-го лица единственного числа мужского рода прошедшего времени с суффиксом -л-, которые противопоставляются формам с суффиксом -в-, распространённым в восточных карпаторусинских говорах[129][135]. В лемковской норме отмечается произношение данного суффикса как губно-губного [ў]: бы[ў], чыта[ў], но на письме — был, чытал. В пряшевской норме произношение суффикса в форме мужского рода как -в- [ў] отражено орфографически: быв, чiтав[144].
Особые формы образуют глаголы, заканчивающиеся в инфинитиве на -чы — мочы «мочь», влечы «влечь», лячы/лечы «лечь», печы «печь», речы «сказать», стрiчы «стричь», течы «течь» (с чередованиями в основах е/ю, о/i и ч/к, ч/г): мочы — мiг/могло/могла/могли «мог/могло/могла/могли», влечы — влюк/влекло/влекла/влекли «влёк/влекло/влекла/влекли»[141].
Формы будущего составного времени образуются от глаголов несовершенного вида аналитическим способом, при котором личные формы глагола быти ставятся перед формой прошедшего времени с суффиксом -л- основного глагола (в единственном числе) и перед формой инфинитива основного глагола (во множественном числе). Спряжение в будущем составном времени глагола чытати[45]:
лицо | единственное число | множественное число |
---|---|---|
1-е лицо | буду чытал / буду чытало / буду чытала | будеме чытати |
2-е лицо | будеш чытал / будеш чытало / будеш чытала | будете чытати |
3-е лицо | буде чытал / буде чытало / буде чытала | будут чытати |
Два типа аналитической формы будущего времени, отражённые в лемковской норме (буду чытал и будеме чытати), характерны для западного карпаторусинского ареала. В пряшевско-русинской норме отражена восточная карпаторусинская форма будущего составного времени, представленная сочетанием личных форм глагола быти только с инфинитивом основного глагола (буду чiтати и будеме чiтати)[129][135][145].
В лемковской литературной норме выделяют действительный (активна сторона) и страдательный залог (пасивна сторона). Как третью форму залога рассматривают возвратные глаголы (вертаны, рефлексивны часослова)[132].
Действительный залог может быть выражен конструкцией с объектом в форме винительного падежа: лямпа осьвiтлят стiл «лампа освещает стол». Страдательный залог образуется при помощи конструкции с личной формой вспомогательного глагола быти, страдательным причастием и субъектом в форме творительного падежа: стiл єст осьвiтляний лямпом «стол освещён лампой»[146].
Возвратные глаголы образуются при помощи так называемой возвратной частицы -ся, которая в формах настоящего, будущего простого и сложного, а также прошедшего времени (без вспомогательного глагола) ставится после личного местоимения перед глаголом: я ся вчу «я учусь», они ся купают «они купаются»; мы ся вчыли «мы учились», я ся купала «я купалась»; я ся навчу «я научусь», они ся выкупают «они искупаются»; я буду ся вчыл «я буду учиться», ты будеш ся купала «ты будешь купаться». Кроме этого, возможно употребление вариантных форм с расположением частицы -ся после глагола: я вчу ся, они купают ся; мы вчыли ся, я купала ся; я навчу ся, они выкупают ся; я буду вчыл ся, ты будеш купала ся. В формах глаголов прошедшего времени, образуемых при помощи вспомогательного глагола, частица -ся может находиться только после основного глагола: вчыл єм ся «я учился», купала єс ся (купалас ся) «ты купалась»; вчыли сте ся «вы учились»[147]. Также различные позиции в предложении может занимать подвижная частица -ся в говорах юго-западного наречия украинского языка[148] и частица się в польском языке[149].
В лемковском стандарте выделяют три наклонения глагола: изъявительное (ознаємляючий спосiб, iндiкатив), повелительное (розказовий спосiб, iмператив) и сослагательное (условний спосiб, кондiционал)[132].
Глаголы изъявительного наклонения обозначают процесс (действие, состояние), происходящее в настоящем, прошедшем или будущем. В отличие от глаголов повелительного и сослагательного наклонения глаголы изъявительного наклонения выражают значение времени и могут принимать все грамматические временные формы: пишу «пишу», писал/писал єм «писал», буду писал «буду писать», напишу «напишу»[150].
Глаголы повелительного наклонения выражают побуждение к действию. Они образуются от основ настоящего времени и в формах 2-го лица единственного числа чаще всего полностью с ними совпадают: бесiдуют (бесiд[уj-ут]) «разговаривают» — бесiдуй «разговаривай», печ-ут «пекут» — печ «пеки». При этом у глаголов с основой на мягкие согласные б’, п’, т’, в’, с’, з’, р’ в формах повелительного наклонения конечный согласный заменяется твёрдым: робят «делают» (ро[б’-ат]) — роб «делай», возят «возят» (во[з’-ат]) — воз «вози». В случае, если основа настоящего времени состоит только из согласных, форма повелительного наклонения образуется при помощи окончаний -и или -ый: жд-ут «ждут» — жди «жди», вч-ат «учат» — вчый «учи». У некоторых глаголов с основой на согласный формы повелительного наклонения образуются при помощи окончания -ий: прийм-ут «примут» — приймий «прими». Глаголы iсти «есть», повiсти «сказать» образуют неправильные формы повелительного наклонения: iдят «едят» (i[д’-ат]) — iдж «ешь», повiдят «скажут» (повi[д’-ат]) — повiдж «скажи». Наряду с формами повелительного наклонения 2-го лица единственного числа наиболее употребительными являются также формы 2-го лица множественного числа. Они образуются при помощи флексии -те: бесiдуйте «разговаривайте», чытайте «читайте». Формы совместного действия 1-го лица множественного числа образуются при помощи флексии -ме: бесiдуйме «поговорим», чытайме «почитаем». Формы 3-го лица единственного и множественного числа образуются аналитически при помощи частицы най и глагольной формы, сходной с формой 3-го лица единственного и множественного числа настоящего или простого будущего времени: най бесiдує «пусть разговаривает», най бесiдуют «пусть разговаривают», най чытат «пусть читает», най чытают «пусть читают»[151]. Характерной чертой форм повелительного наклонения в лемковских говорах и в основанном на них лемковском стандарте является утрата флексии -i (роб, печ, воз). Данная черта распространена во всём западном карпаторусинском ареале[129].
В лемковских говорах также встречается архаичная форма повелительного наклонения, образуемая при помощи частицы ле: пиш-ле «пиши», пиште-ле «пишите», зроб-ле «сделай», зробте-ле «сделайте». Таким же образом формируются императивные междометия, обозначающие побуждение к действию: но-ле «давай», хо-ле гев «иди сюда»[152].
Глаголы сослагательного наклонения обозначают предположительное или возможное действие, реализуемое при определённых условиях, а также могут обозначать просьбу или побуждение к действию. Формы сослагательного наклонения образуются при помощи частицы бы и l-причастия: писал бы «писал бы», писала бы «писала бы», писало бы «писало бы», писали бы «писали бы». Кроме того, в лемковской норме имеется вариант для форм 1-го и 2-го лиц, в котором после глагола на -л- представлено сочетание частицы бы с формой вспомогательного глагола быти в настоящем времени: писал бым «(я) писал бы», писал быс «(ты) писал бы», писали бы сме/зме «(мы) писали бы», писали бы сте «(вы) писали бы». В этом варианте употребление личного местоимения является необязательным[153].
Спряжение глагола чытати в сослагательном наклонении[153]:
лицо | единственное число | множественное число | ||
---|---|---|---|---|
мужской род | средний род | женский род | ||
1-е лицо | я бы чытал/чытал бым | я бы чытало/чытало бым | я бы чытала/чытала бым | мы бы чытали/чытали бы сме |
2-е лицо | ты бы чытал/чытал быс | ты бы чытало/чытало быс | ты бы чытала/чытала быс | вы бы чытали/чытали бы сте |
3-е лицо | вiн бы чытал | оно бы чытало | она бы чытала | они бы чытали |
К нефинитным формам глагола помимо инфинитива относят причастие (часопридавник) и деепричастие (часоприсловник)[132].
Причастие обозначает протекающий во времени процесс как признак предмета: чытаючий «читающий». Причастия изменяются по родам, числам и падежам и имеют те же окончания, что и у имён прилагательных с твёрдой основой. Выделяют причастия действительного залога (активны часопридавники), образуемые от основ настоящего и простого будущего времени, и причастия страдательного залога (пасивны часопридавники), образуемые от основ прошедшего времени и инфинитива. Действительные причастия настоящего времени образуются при помощи суффиксов -уч-, -юч-, -ач-, -яч-: квитучий «цветущий», лежачий «лежащий». Действительные причастия настоящего времени с суффиксами -ущ-, -ющ-, -ащ-, -ящ- (жывущий «живущий»), заимствованные из церковнославянского языка, а также действительные причастия прошедшего времени с суффиксами -вш-, -ш- (прочытавший «прочитавший») рассматриваются в лемковской норме как архаизмы. Страдательные причастия прошедшего времени образуются при помощи суффиксов -н-, -ен-, -т-: купаний «искупанный», привезений «привезённый», розбитий «разбитый». Страдательные причастия настоящего времени с суффиксом -им- (любимий «любимый») считаются архаизмами[154].
Деепричастие обозначает протекающий во времени процесс, который сопровождается каким-либо другим процессом: бесiдуючы «разговаривая», смiючы ся «смеясь». Выделяют деепричастия несовершенного вида, которые образуются с помощью суффикса /-учы/ (на письме — -учы, -ючы) от основ глагола несовершенного вида настоящего времени — чытают (чыт[аj-ут]) — чытаючы (чыт[аj-учы]) «читая», и деепричастия совершенного вида, которые образуются с помощью суффикса -вшы от основ глагола совершенного вида прошедшего времени или инфинитива — прочытал, прочытати — прочытавшы «прочитав»[155].
Словообразование
[править | править код]Словообразование (словотворiня) в лемковском языке производится при помощи добавления к корням слов (корiн) суффиксов (суфiкс), префиксов (префiкс) и постфиксов, при помощи сложения слов (зложены слова), путём субстантивации и другими способами на основе имён существительных, имён прилагательных, местоимений, глаголов и других частей речи. Среди используемых способов словообразования, в том числе смешанных, отмечаются[156]:
- суффиксация: почта «почта» — почтар «работник почты», прати «стирать» — праня «стирка», учыти/вчыти «учить» — учытель «учитель», темний «тёмный» — темнота «темнота», кiлко «сколько» — кiлкiст «количество, численность», дерево «дерево» — деревяний «деревянный», веселий «весёлый» — весело «весело», три «три» — третiй «третий», троє «трое»;
- префиксация: польскы «польский» — по польскы «по-польски», нести «нести» — вынести «вынести», брати «брать» — зобрати «собрать», грити «греть» — розогрити «разогреть»;
- суффиксация с префиксацией: наш «наш» — по нашому «по-нашему», бiк «бок» — збоку «сбоку», учыти/вчыти — повчувати «наставлять, поучать, вразумлять»;
- постфиксация: купати «купать» — купати ся «купаться»;
- префиксация с постфиксацией: кохати «любить» — закохати ся «влюбиться»;
- суффиксация с префиксацией и с постфиксацией: лiтаты «летать» — розлiтуватися «разлетаться»;
- словосложение (с использованием интерфикса, в том числе и нулевого): самольот «самолёт», землетрясiня «землетрясение», снiжно-бiлий «снежно-белый», пятдесят «пятьдесят», сiмсто «семьсот»;
- субстантивация прилагательных: наречений «жених, суженый», злий «дьявол, чёрт», довгiй «уж, змея» (эвфемизм);
- аббревиация — создание аббревиатур (абревiатура, скорочыня): ООН, Органiзация Обєднаных Народiв «ООН, Организация Объединённых Наций» и т. д.
Лексика
[править | править код]В лемковском, как и в остальных русинских идиомах, отмечаются венгерские заимствования, некоторые из которых известны также в польских и словацких диалектах: ґазда «хозяин», валал «село, деревня»[2].
История изучения
[править | править код]Севернолемковские говоры как часть общелемковского ареала были объектом изучения таких диалектологов, как И. Г. Верхратский, исследовавший речь лемков на рубеже XIX—XX веков («Про говор галицких лемків», 1902), и И. Зилинский, работавший в Польше в межвоенный период («Праці про говірки Лемківщини (від Попраду до Ослави)», 2008). Активное изучение лемковских говоров в Польше продолжилось после Второй мировой войны. В этот период под редакцией З. Штибера был издан «Atlas językowy dawnej Łemkowszczyzny» в 8 томах, 1956—1964. Позднее З. Штибер опубликовал работу «Dialekt Łemków. Fonetyka i fonologia», 1982. В 1995 году вышла ещё одна заметная работа по лемковской диалектологии «Słownictwo i nazewnictwo łemkowskie» Я. Ригера. Вновь к лемковским говорам исследователи обратились в 2000-х годах. Внимание учёных привлекли изменения, происходящие в лемковских говорах, связанные с влиянием на них иноязычного окружения. В числе таких работ отмечаются статьи в сборниках «Język mniejszości w otoczeniu obcym», 2002, «Studia nad słownictwem gwar ukraińskich w Polsce. Łemkowszczyzna i gwary nadsańskie», 2002 (оба под редакцией Я. Ригера), «Лемківський діалект у загальноукраїнському контексті», 2009, а также исследования М. Бжезины «Łemkowski w Polsce w aspekcie socjolingwistycznym», 1999, М. Мисяк «Łemkowie: w kręgu badań nad mniejszościami etnolingwistycznymi w Polsce», 2006 и другие[157].
Примечания
[править | править код]- Комментарии
- ↑ Лемковская литературная норма является одной из двух кодифицированных литературных форм, созданных русинами (лемками) так называемого лемковского диалектного ареала наряду с пряшевско-русинским литературным языком в Словакии (нормы последнего базируются на переходных говорах от лемковских к среднезакарпатским).
- ↑ Исправленное и дополненное издание «Грамматики лемковского языка» совместного авторства М. Хомяк и Х. Фонтанского[пол.] было опубликовано в 2004 году.
- ↑ Здесь и далее перевод лемковских лексем на русский язык даётся по Онлайн-словарю лемковского языка «ЛемСловник. Перши інтернетови спис словництва лемківского».
- ↑ Часть лемковских общественных деятелей отрицают этимологию этнонима «лемки» как прозвища, связанного со словом лем.
- ↑ В таблице представлены ответы переписи на два вопроса — о принадлежности к первому и второму народу, поэтому данные в колонке численности лиц, отнесших себя к лемкам, не суммируются.
- ↑ При пассивном билингвизме индивид способен понимать второй язык, но не способен на нём говорить.
- ↑ Чаще всего в ходе Операции «Висла» лемки расселялись дисперсно, не более нескольких семей в одном населённом пункте, для ускорения их этнической и языковой ассимиляции.
- ↑ Чередование /е/ ~ /i/ является типичным для современного украинского языка.
- ↑ Чередование /о/ ~ /i/ является типичным для современного украинского языка.
- ↑ Чередования /о/ ~ /ø/, /е/ ~ /ø/ являются типичными для всех современных восточнославянских языков.
- ↑ Определяющим семантическим признаком имени существительного большинства языков мира является предметность. Это понятие в широком смысле включает не только предметы, но и качество, действие, состояние и т. д.
- ↑ У одушевлённых существительных женского рода формы винительного падежа совпадают с формами именительного падежа.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 У неодушевлённых существительных формы винительного падежа совпадают с формами именительного падежа.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 У одушевлённых существительных мужского рода формы винительного падежа совпадают с формами родительного падежа.
- ↑ Из двух форм множественного числа вiтцове/отцi вторая употребляется в значении «священники».
- ↑ 1 2 3 Нормативным окончанием в формах именительного и винительного падежей мужского рода единственного числа в лемковской грамматике принято окончание -ий. Авторы грамматики выбрали эту флексию исходя из того, что она встречается в большинстве печатных публикаций на лемковском и характерна для произношения носителей лемковского в настоящее время, прежде всего для молодёжи. Вместе с тем были предложения, в том числе и от М. Хомяк, принять как нормативную флексию -ый, поскольку данная флексия была стандартной в прошлом — она встречается в газете «Лемко», издаваемой с 1911 года; в учебниках лемковского, выпущенных в конце 1930-х годов; в изданиях «Лемко-Союза», печатаемых до настоящего времени; в пробных учебниках лемковского («Вчыме ся и бавиме», 1995) и других публикациях, появившихся с 1991 года, а также используется в научных исследованиях, например, у А. Семеновича («Объ особенностях угрорусскаго говора», 1883), И. Верхратского («Про говор галицких Лемкiв», 1902), З. Штибера («Atlas językowy dawnej Łemkowszczyzny», 1957), И. Ригера («Słownictwo i nazewnictwo łemkowskie», 1995). Также старшей нормой флексия -ый была у имён прилагательных с основой на заднеязычные согласные к, г, х — в настоящее время нормативной признана флексия -iй.
- ↑ Слово дано в орфографии, которую использовал лемковский поэт А. И. Павлович.
- ↑ Изредка, но в последнее время всё чаще вместо формы вспомогательного глагола єст используется форма є.
- ↑ 1 2 3 4 В части лемковских говоров отмечаются формы вспомогательных глаголов типа лем (на месте єм) и лес (на месте єс).
- Источники
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 228—229.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Скорвид С. С. Серболужицкий (серболужицкие) и русинский (русинские) языки: к проблеме их сравнительно-исторической и синхронной общности // Исследование славянских языков в русле традиций сравнительно-исторического и сопоставительного языкознания. Информационные материалы и тезисы докладов международной конференции. — М., 2001. — С. 113. (Дата обращения: 18 ноября 2019)
- ↑ 1 2 3 Abonyi A. Данные к истории русинского языка // Между языками и культурами. Юбилейный сборник в честь В. А. Федосова (Русский филологический портал Philology.ru) / Ответственный редактор Эржебет Ч. Йонаш[венг.]. — Nyíregyháza: Krúdy Konyvkiadó, 2007. — С. 33—39. Архивировано 18 ноября 2019 года. (Дата обращения: 18 ноября 2019)
- ↑ 1 2 Дуличенко А. Д. Малые славянские литературные языки. III. Восточнославянские малые литературные языки. IIIа. Карпаторусинский // Языки мира. Славянские языки. — М.: Academia, 2005. — С. 611. — ISBN 5-87444-216-2.
- ↑ Скорвид С. С. Перемещается ли серболужицкий язык в двух его литературных формах в категорию «славянских (литературных) микроязыков»? // Миноритарные и региональные языки и культуры Славии (Институт славяноведения РАН) / Ответственный редактор С. С. Скорвид. — М.: «МИК», 2017. — С. 125—127. — 272 с. — ISBN 978-5-87902-356-5.
- ↑ 1 2 List of declarations made with respect to treaty No. 148. European Charter for Regional or Minority Languages : [англ.]. — Council of Europe, 2015. — 5 September. (Дата обращения: 10 декабря 2019)
- ↑ 1 2 Ludność. Stan i struktura demograficzno-społeczna. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 : [арх. 05.05.2014] : [pdf] : [польск.] // Главное управление службы статистики Польши[пол.]*. — Warszawa, 2013. — S. 96, 98. (Дата обращения: 19 ноября 2019)
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 217—218.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 37.
- ↑ Misiak, 2018, s. 61—62.
- ↑ Алексеева, 2015, с. 62.
- ↑ Jezierski A., Leszczyńska C. Historia gospodarcza Polski. — Warszawa: Key Text Wydawnictwo, 2003. — S. 250—251. — 568 S. — ISBN 83-87251-71-2.
- ↑ Misiak, 2018, s. 57.
- ↑ Алексеева, 2015, с. 59—60.
- ↑ Misiak, 2018, s. 58.
- ↑ 1 2 3 4 Гриценко П. Ю. Лемківський говір Архивная копия от 25 июля 2009 на Wayback Machine // Українська мова: Енциклопедія. — Киев: Українська енциклопедія, 2000. ISBN 966-7492-07-9 (Дата обращения: 22 ноября 2019)
- ↑ Дронов М. Ю. Лемки и Лемковщина. Страницы истории и культуры самой западной Руси // Вестник Юго-Западной Руси. — 2006. — № 1. — С. 93—94. (Дата обращения: 27 декабря 2019)
- ↑ Misiak, 2018, s. 60.
- ↑ 1 2 3 4 5 Duć-Fajfer, 2008, s. 217.
- ↑ Маґочій П. Р. Народ нивыдкы. Iлустрована iсторія карпаторусинôв / По русинськы текст потовмачив Падяк В. — Ужгород: 2007. — С. 70.
- ↑ Дронов М. Ю. Роль Греко-католической церкви в формировании этнонациональной идентичности русинов Словакии (1919—1938) — диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. — Москва: Институт славяноведения РАН, 2013. — С. 269 Приложение № 1. Карта расселения карпатских русинов в 1919—1939 гг. — 269 с. Архивировано 18 мая 2019 года.
- ↑ Алексеева М. Лемковские говоры в контактах с другими славянскими языками // Исследования по славянской диалектологии. 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в прошлом и настоящем) / Калнынь Л. Э.. — М.: Институт славяноведения РАН, 2008. — С. 45—46. — ISBN 978-5-7576-0217-2.
- ↑ 1 2 3 4 Лемки : [арх. 17 октября 2022] / Бойко И. А. // Лас-Тунас — Ломонос. — М. : Большая российская энциклопедия, 2010. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 17). — ISBN 978-5-85270-350-7. (Дата обращения: 21 ноября 2019)
- ↑ 1 2 Е. Будовская. Русинский язык в США в начале XXI в.: состояние и перспективы // Русиньскый лiтературный язык на Словакiï. 20 років кодіфікації (Зборник рефератів з IV. Міджінародного конґресу русиньского языка) / Зоставителька і одповідна редакторка К. Копорова. — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Інштітут русиньского языка і културы, 2015. — С. 16—23. — ISBN 978-80-555-1521-2.
- ↑ Gudaszewski G. Struktura narodowo-etniczna, językowa i wyznaniowa Ludności Polski. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 : [арх. 08.08.2019] : [pdf] : [польск.] // Главное управление службы статистики Польши[пол.]*. — Warszawa, 2015. — S. 72. (Дата обращения: 22 ноября 2019)
- ↑ Ludność. Stan i struktura demograficzno-społeczna. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 (пол.) (pdf) S. 91—92. Warszawa: Główny Urząd Statystyczny[пол.] (2013). Архивировано 27 октября 2014 года. (Дата обращения: 21 ноября 2019)
- ↑ Gudaszewski G. Struktura narodowo-etniczna, językowa i wyznaniowa Ludności Polski. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 : [арх. 08.08.2019] : [pdf] : [польск.] // Главное управление службы статистики Польши[пол.]*. — Warszawa, 2015. — S. 182, 185—187. (Дата обращения: 22 ноября 2019)
- ↑ Gudaszewski G. Struktura narodowo-etniczna, językowa i wyznaniowa Ludności Polski. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 : [арх. 08.08.2019] : [pdf] : [польск.] // Главное управление службы статистики Польши[пол.]*. — Warszawa, 2015. — S. 207, 210—211. (Дата обращения: 22 ноября 2019)
- ↑ Ludność. Stan i struktura demograficzno-społeczna. Narodowy Spis Powszechny Ludności i Mieszkań 2011 : [арх. 05.05.2014] : [pdf] : [польск.] // Главное управление службы статистики Польши[пол.]*. — Warszawa, 2013. — S. 270—271. (Дата обращения: 19 ноября 2019)
- ↑ Всеукраинская перепись населения 2001. Главная. Результаты. Национальный состав населения, гражданство. Численность лиц отдельных этнографических групп украинского этноса и их родной язык . Государственный комитет статистики Украины (2003—2004). Архивировано 4 марта 2016 года. (Дата обращения: 30 августа 2017)
- ↑ 1 2 Misiak, 2018, s. 57, 59.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 218—221.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 223—226.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 227.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 228.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 10 (предисловие П. Мурянки-Трохановского).
- ↑ Алексеева, 2009, с. 12.
- ↑ Алексеева, 2009, с. 7—8, 12—14.
- ↑ Алексеева, 2009, с. 10—11.
- ↑ Алексеева, 2009, с. 14.
- ↑ 1 2 Алексеева, 2009, с. 3, 7, 10.
- ↑ 1 2 3 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 26.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 32—34.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 94.
- ↑ 1 2 3 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 106.
- ↑ Алексеева, 2015, с. 69.
- ↑ Курс Лемкiвского Языка . Дата обращения: 18 ноября 2019. Архивировано 27 мая 2016 года.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 17—29.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 37—39.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 38—39, 41.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 37—38, 47—48.
- ↑ Горощак Я.[русин.]. Перший лемківско-польскiй словник = Pierwszy słownik łemkowsko-polski. — сондажове выданя. : [русин.]. — Леґнiца : Стоваришыня Лемків. Головний заряд, 1993. — С. 16. — 257 с. (Дата обращения: 19 ноября 2019)
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 38, 40.
- ↑ 1 2 Misiak, 2018, s. 58—59.
- ↑ Дронов М. Ю. Лемки и Лемковщина. Страницы истории и культуры самой западной Руси // Вестник Юго-Западной Руси. — 2006. — № 1. — С. 94—95. (Дата обращения: 27 декабря 2019)
- ↑ Misiak, 2018, s. 62.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 9 (предисловие П. Мурянки-Трохановского).
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 218—219.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 220.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 220—221.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 221.
- ↑ Misiak, 2018, s. 63—64.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 221—222.
- ↑ Misiak, 2018, s. 65.
- ↑ Duć-Fajfer, 2008, s. 222—223.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, s. 17, 19.
- ↑ 1 2 Nikolaev D. Inventory Rusyn (Lemko) : Фонемный инвентарь русинского (лемковского) языка по данным издания «Ґраматыка лемківского языка» 2000 года Х. Фонтанского и М. Хомяк : [арх. 04.12.2019] : [англ.] / Edited by Moran S., McCloy D. // PHOIBLE Online. — Leipzig : Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology, 2019. (Дата обращения: 4 декабря 2019)
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, s. 18—19.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, s. 18.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 20—21.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 22.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 22—24.
- ↑ Т. Кузяк, Як мясниці — то мясниці Архивная копия от 6 июля 2020 на Wayback Machine
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 28.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 28—29.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 25—26.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 30—31.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 31.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 34.
- ↑ Копорова К. Фонетика, фонология и акцентология русинского языка. С. 62—63
- ↑ Скорвид С. С. Серболужицкий (серболужицкие) и русинский (русинские) языки: к проблеме их сравнительно-исторической и синхронной общности // Исследование славянских языков в русле традиций сравнительно-исторического и сопоставительного языкознания. Информационные материалы и тезисы докладов международной конференции. — М., 2001. — С. 114. (Дата обращения: 18 ноября 2019)
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 59.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 60.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 60—61.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 62—67, 69, 73, 76, 77, 80, 81, 83.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 62.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 62—66.
- ↑ Ябур В., Плїшкова А. Русиньскый язык у зеркалї новых правил про основны і середнї школы з навчанём русиньского языка. — Выданя друге. — Пряшів: Русин и Народны новинкы, 2005. — 128 с. — ISBN 80-88769-61-2.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 66—68.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 68—72.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 71, 73, 75.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 73, 76.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 75.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 72—75.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 75—77.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 77—78.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 77—79.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 80—81.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 79—82.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 82—83.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 83.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 87—88.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 83—85.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 45, 83, 85, 86.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 45.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 84.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 86.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 86—87.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 87.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 88.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 88, 93, 94.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 88—89, 91, 93.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 88—89, 91.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 89.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 89—90.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 91, 94.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 91—93.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 93—94.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 94—95.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 95—96.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 95.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 100.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 97.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 97—99.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 96—100.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 101—102.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 101.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 113.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Ванько Ю. Русиньскый язык. Карпатьскы русиньскы діалекты. Западны карпатьскы русиньскы діалекты : [арх. 11.09.2012] : [русин.] // Академія русиньской културы в Словеньскій републіцї. — Пряшів. (Дата обращения: 11 ноября 2019)
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 117—118.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 102—103.
- ↑ 1 2 3 4 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 102.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 103.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 103—105.
- ↑ 1 2 3 Ванько Ю. Русиньскый язык. Карпатьскы русиньскы діалекты. Выходны карпатьскы русиньскы діалекты : [арх. 11.09.2012] : [русин.] // Академія русиньской културы в Словеньскій републіцї. — Пряшів. (Дата обращения: 11 ноября 2019)
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 120.
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 120, 129, 134.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 109—110.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 109.
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 141—142.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 108.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 107.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 107—108.
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 120—121.
- ↑ Ябур, Плïшкова, Копорова, 2015, с. 121.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 113—114.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 110—112.
- ↑ Гриценко П. Ю. Енциклопедія «Українська мова». Південно-західне наріччя (укр.). Київ: Ізборник (2000). Архивировано 7 февраля 2012 года. (Дата обращения: 5 октября 2020)
- ↑ Тихомирова Т. С. Польский язык // Языки мира: Славянские языки / А. М. Молдован, С. С. Скорвид, А. А. Кибрик и др. — М.: Academia, 2005. — С. 374. — 347—383 с. — ISBN 5-87444-216-2.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 114.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 114—115.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 115—116.
- ↑ 1 2 Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 116—117.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 117—118.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 118—119.
- ↑ Фонтаньскiй, Хомяк, 2000, с. 55—58.
- ↑ Алексеева, 2009, с. 3—4.
Литература
[править | править код]- Duć-Fajfer O.[пол.]. Lemkovský jazyk v edukačnom systéme Poľska // Rusínska kultúra a školstvo po roku 1989 (Zborník vedeckých a vedecko-populárnych príspevkov I.) / A. Plišková (ed.). — Prešov: Prešovská univerzita v Prešove. Ústav rusínskeho jazyka a kultúry, 2008. — S. 217—231. — ISBN 978-80-8068-867-7.
- Misiak M. Łemkowie — tylko „inni” czy aż „obcy”? // Kształcenie Językowe (Acta Universitatis Wratislaviensis) / Kordian Bakuła (red.). — Wrocław: Издательство Вроцлавского университета[пол.], 2018. — Т. 16 (26), № 3854. — S. 57—69. — ISSN 1642-5782. — doi:10.19195/1642-5782.16(26).5.
- Алексеева М. М. Лемковские говоры в контактах с другими славянскими языками // Исследования по славянской диалектологии: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в прошлом и настоящем) / Отв. редактор Л. Э. Калнынь. — М.: Институт славяноведения РАН, 2008. — Вып. 13. — С. 44—57. — ISBN 978-5-7576-0217-2.
- Алексеева М. М. Функционирование современных переселенческих лемковских говоров в Польше и на Украине: языковая ситуация и языковые изменения — автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. — М.: Московский государственный университет, 2009. — 264 с.
- Алексеева М. М. Языковой выбор у лемков-переселенцев на Украине // Исследования по славянской диалектологии: Особенности сосуществования диалектной и литературной форм языка в славяноязычной среде / Отв. редактор Л. Э. Калнынь. — М.: Институт славяноведения РАН, 2012. — Вып. 15. — С. 72—82. — ISBN 978-5-7576-0251-6.
- Алексеева М. М. Лемки-переселенцы в Польше: Этническое самосознание и языковая ориентация // Актуальные этноязыковые и этнокультурные проблемы современности. Книга II / Отв. редактор Г. П. Нещименко. — М.: «Рукописные памятники Древней Руси», 2015. — С. 59—72. — 376 с. — (Studia philologica). — ISBN 978-5-9905759-8-1.
- Горощак Я.[русин.]. Словник лемківско-польскiй, польско-лемківскiй = Słownik łemkowsko-polski, polsko-łemkowski. — Warszawa: Rutenika, 2004. — 403 S. — ISBN 83-917595-8-X.
- Фонтаньскiй Г.[пол.], Хомяк М. Ґраматыка лемківского языка = Gramatyka języka łemkowskiego. — Katowice: Śląsk[пол.], 2000. — 188 с. — ISBN 83-7164-178-8.
- Ябур В., Плїшкова А., Копорова К. Ґраматiка русиньского языка. — Выданя перше. — Пряшів: Пряшівска універзіта в Пряшові. Iнштiтут русиньского языка i културы, 2015. — 328 с. — ISBN 978-80-555-1448-2.
Ссылки
[править | править код]- Duć-Fajfer O[пол.]. Lemko. Education. Primary education. An online course of the Lemko language (Інтернетовы курс лемківского языка і культуры) : [арх. 27.01.2020] : [русин.]. — Revitalizing Endangered Languages, 2015. (Дата обращения: 12 октября 2020)
- Стоваришыня Лемків (Хыжа) : сайт с публикациями на лемковском и архивом лемковского журнала «Бесіда» : [арх. 26.11.2019] : [русин.] // Stowarzyszenielemkow.pl. — Стоваришыня Лемків. (Дата обращения: 26 ноября 2019)
- Lemko.org (Home page) : сайт с публикациями на лемковском : [арх. 15.04.2013] : [русин.] // Lemko.org. (Дата обращения: 26 ноября 2019)
- ЛемСловник. Перши інтернетови спис словництва лемківского : Онлайн-словарь лемковского языка : [русин.]. (Дата обращения: 19 ноября 2019)
- Горощак Я.[русин.]. Перший лемківско-польскiй словник = Pierwszy słownik łemkowsko-polski. — сондажове выданя. : [арх. 13.07.2018] : [русин.]. — Леґнiца : Стоваришыня Лемків. Головний заряд, 1993. — 257 S. (Дата обращения: 19 ноября 2019)
- Бігуняк А. В., Гойсак О. Г. Лемківський Словничок : [арх. 04.05.2019] : [русин.] // Lemko.org. — 1997. (Дата обращения: 19 ноября 2019)